Хватка
Шрифт:
— Успокойтесь, Астор, — глядя в пол, задумчиво произнес командир, — вы что, не слышали? Группа со мной не летит…
— Я услышал нечто другое, — с вызовом огрызнулся Леманн, который иногда мог себе позволить поговорить с командиром доверительно, по-приятельски, — группа полетит в другое место. …Хотел бы я знать, в какое и с чем это связано?
— И я хотел бы знать.
— Не смысла гадать, — отмахнулся Леманн, — собирайтесь, господин оберштурмбанфюрер, очень скоро вам все расскажут…
На подходе к аэродрому хмурое, неподвижное небо вдруг разразилось мокрым снегом. Большие, тяжелые хлопья падали на только начавшую оттаивать землю и сразу же таяли. Солдат-проводник, по пути не обмолвившийся с Винклером ни единым словом и вступавший в разговоры только с постовыми, показывая им свой пропуск на двоих, указал оберштурмбанфюреру на стоящий вдалеке самолет, кивнул и пошел обратно в сторону прячущихся за перелеском построек «Вервольфа».
У Фридриха было еще целых восемь минут, а потому что-то около пятисот шагов оставшихся до крылатой машины, он отмерял не торопясь. Под ногами попадались лужи, земля была вязкой и тяжелой.
Увидев его приближение, летчики открыли боковую дверь:
— Чертова погода, — высунувшись в проем, крикнул один из них, — осторожнее на трапе, скользко.
Винклер подал наверх свой дорожный саквояж и, отряхивая сапоги от налипшей грязи, поднялся в салон.
— Садитесь ближе к верхнему фонарю, — посоветовал встречающий, — те ребята, что пошли за вами, говорили, что здесь теплее.
— Какие ребята? — не понял Винклер.
— Вы не встретились? — удивился пилот. — С нами прилетели двое из гестапо…
— Не болтай лишнего! — пытаясь укоротить язык товарищу, отозвался кто-то из кабины. — Располагайтесь, господин оберштурмбанфюрер, не слушайте его. Сейчас приедет заправщик, заберем остальных и полетим.
— Остальных? — тихо спросил Винклер у того из пилотов, что встречал его у выдвижного трапа.
— Да, господин оберштурмбанфюрер, — так же негромко ответил тот, — эти ребята, в черных плащах, говорили, что с нами полетите вы и еще кто-то. У них какие-то дела в том лесу. Сделают их, вернутся и полетим.
Мы чудом дотянули сюда. Этого аэродрома нет ни на одной карте. Представьте себе, шли по маршруту, указанному пальцем одного из наших непростых пассажиров. Никаких пометок на бумаге, кошмар. Топлива хватило чудом, зато здесь пообещали заправить, как следует. Мы до сих пор не знаем, куда полетим отсюда. Хоть груза и не много, но не хотелось бы опять доползать на последних каплях…
— Рольф! Чертов болтун… — снова предостерегающе рявкнули из кабины, — бери Мартина и радиста — идите, проветритесь. Вон ползет наша «корова». Заправляй баки — сколько влезет.
Словоохотливый весельчак Рольф простецки подмигнул оберштурмбанфюреру и отправился к боковой двери, по пути тихо перебросившись парой слов с примкнувшими к нему товарищами. Открыв дверь и, снова выбросив трап, они стали выбираться наружу. Вскоре оттуда стал слышен шум двигателя подъехавшей машины, удары по фюзеляжу, голоса и даже ругань, после чего заправщик дал газ, и в салоне запахло топливом.
Фридрих сразу не придал значения тому, что выдвижной трап дрогнул. Мало ли, может быть, кто-то из экипажа возвращался назад, забыв что-то, но когда в проем ввалился чемодан, стало понятным, что на борт Не-111 прибыл еще один пассажир. Узнав его, Винклер даже присвистнул:
— Вы удивлены? — шлепнувшись рядом с ним на скамью, стал сразу же обмахиваться шляпой Грайте. — Поверьте, оберштурмбанфюрер, я удивлен не меньше вашего. Ф-фух! — никак не мог отдышаться он. — Вот никогда бы не подумал, что наша с вами «охота» закончится так.
— Как «так»? — не понял Винклер.
— Так бесславно, — перешел на полушепот Вальтер Грайте. — Если вкратце, то вы идете на повышение, я — возвращаюсь в Берлин, а ваша группа и мои местные помощники — отправляются на фронт. Здесь, недалеко, под Харьковом, — нагнувшись, тихо шепнул Грайте, — стало очень жарко. Думаю, их отправят туда только для того, чтобы и ваши ребята, и местные вояки, участвующие в «охотах», все как один, сгорели без остатка, словно поленья, в этой печи войны.
Винклер дернулся и пытался поймать взгляд ученого, но тот, откинувшись назад, продолжал энергично обмахиваться шляпой.
— Я так понимаю, — стараясь говорить как можно тише, наклонился к нему оберштурмбанфюрер, — вы хорошо осведомлены о том, что вокруг происходит?
— Да, — пряча чемодан под скамью, стал расстегивать пальто Грайте, — к несчастью — да. Нам с вами нужно молиться, чтобы безбедно долететь до нужного места.
Винклер повторно сделал попытку заглянуть в мокрое от пота лицо ученого:
— Что-то мне подсказывает, — осторожно предположил он, — что вы опасаетесь отнюдь не русских зениток.
— Вы правы, господин офицер, — признался Вальтер, — и сегодняшний внезапный визит двух молодцов из гестапо мне дал это ясно понять. У нас мало времени, Винклер, — оглядываясь по сторонам, торопливо заговорил ученый, — поэтому, если со мной что-то случится, пообещайте передать этот пакет, — он незаметно сунул в голенище офицерского сапога край небольшого бумажного конверта, — прячьте, да прячьте же, не сидите, как истукан!
Оберштурмбанфюрер, не меняя позы, ленивым жестом втолкнул пакет поглубже:
— Кому?
— Бруно Гальке. Знаете кто это?
— Мы с ним знакомы, — бесцветным голосом ответил Винклер, — почти соседи. Жены — родственницы.
— Это еще лучше, — вытирая лицо, снова заторопился Грайте, — там мои соображения. Они зашифрованы, он все поймет, но этого мало, черт подери. У меня не было времени, эти …в черных плащах явились внезапно, я был не готов. Знайте же, даже если письмо у вас изымут…