И исходит дьявол
Шрифт:
Прекрасное старое бренди герцога медленно переливалось в большом круглом бокале. Рекс ждал, когда выйдет слуга. И как только дверь закрылась, он поставил бокал на стол и быстро, даже резко, заговорил:
— Ну что ж, я думаю, хватит играть в темную. Пора открыть карты.
Де Ришло зажег еще одну из являющихся предметом его особой гордости длинных «Хойо», вдохнул первое облачко прозрачного дыма и настороженно ответил:
— Уточни, пожалуйста, Рекс, что еще за карты ты имеешь в виду.
— Саймона, конечно! Вот уже четыре года, как
— И в самом деле, мой друг, почему? — эхом отозвался герцог. Пальцы его сверху вниз прошлись по худому красивому лицу. — Я его приглашал. Сказал, что твой корабль прибыл сегодня утром. Но он отказался почтить нас своим вниманием.
— Может быть, он болен?
— Да нет, насколько мне известно, с ним все в полном порядке. Во всяком случае, сегодня он был у себя в офисе.
— Тогда, может быть, у него какое-то свидание, которое нельзя отложить, или сверхсрочная работа. Или что-нибудь еще не менее важное, что заставило его отказаться от нашей компании в такой момент. Но подобные моменты не часто бывают. Эти встречи стали в нашей дружбе почти священными.
— Совсем наоборот. Сегодняшний вечер он проводит один. Конечно, он извинился как подобает, сказал, что надо отдохнуть перед Бридж-турниром, который начинается…
— Бридж-турнир! Этого еще не хватало! — воскликнул Рекс сердито — Никогда прежде не ставил он подобные вещи выше нашего общества. Это уже дурно пахнет. Когда ты его видел в последний раз?
— Около трех месяцев назад.
— Что? Просто невероятно. А сейчас послушай меня, — Рекс отодвинул от себя пепельницу из оникса и перегнулся через стол, — уж не поссорились ли вы?
Де Ришло отрицательно покачал головой.
— Если бы тебе, Рекс, было столько же лет, сколько и мне, если бы ты, как и я, не имел детей и если бы ты встретил двух молодых людей, которые тебе поверили и полюбили тебя и у которых есть все то, что ты бы хотел видеть в своих сыновьях, то смог ли бы ты с кем-нибудь из них поссориться, скажи мне?
— Нет, конечно. Но три месяца — не три недели, особенно, если привык видеть своих друзей каждые несколько дней. Все это у меня просто не укладывается в мозгах, а ты, мне кажется, что-то знаешь и молчишь. Тебе что-то известно, не так ли?
В ясных серых глазах де Ришло, благодаря которым его взгляд становился таким проницательным, вспыхнул огонек.
— В том-то и дело, — неожиданно произнес он, — что мне ничего не известно.
— И ты боишься, что Саймон попал, как он любит все время выражаться, в переделку — в отвратительную, скверную переделку. И тебе немного обидно, что с тобой он об этом не обмолвился ни словом.
— К кому же ему еще обращаться, как не к одному из нас? А ты — в это время в Штатах.
— Может быть, к Ричарду? С ним он все-таки знаком дольше, чем с нами.
— Отпадает.
— Похоже на него, — Рекс разразился гомерическим смехом. — И как это я упустил, что если у вас с Саймоном было время заняться этим ребенком, то мой чемодан подарков никто и не заметит.
— Увы, я все больше прихожу к выводу, что бедный Саймон действительно попал, как ты говоришь, в переделку. Иначе бы он с нами так себя не вел.
— Но что за переделка с ним приключилась? — Кулак Рекса размером с бараний окорок негодующе обрушился на стол. — Просто не могу себе представить, что он от нас скрывает.
— Деньги, — предположил герцог, — я думаю — это как раз то, что его чувствительная натура не позволяет выносить на обсуждение даже лучших друзей.
— Сомневаюсь. Мой старик очень высокого мнения о финансовых способностях Саймона. Ты знаешь, он управляет солидной частью наших вкладов по эту сторону Атлантики. Уж будь уверен, если бы он прогорел, мы бы об этом узнали в первую очередь. Сдается мне, что он сдвинулся немного на почве прекрасного пола.
На какое-то мгновение на лице де Ришло появилась едва заметная циничная усмешка.
— Нет, — медленно произнес он, — влюбленный мужчина все равно приходит к друзьям. Ищет одобрения или сочувствия, в зависимости от того, как разворачивается его роман. Так что женщина исключена.
Некоторое время собеседники молча смотрели друг на друга поверх невысокой жадеитовой вазы с тянущимися наружу орхидеями. Рекс — воплощение мужества и силы, широкоплечий гигант с некрасивым, но по-своему привлекательным и забавным молодым лицом, немного встревоженный, и герцог — человек хрупкого телосложения, среднего роста, с гибкими изящными руками и седеющей головой, чье тонкое благородное лицо не выказывало ни малейшей слабости. Его орлиный профиль, высокий лоб и белые демонические брови, казалось, были взяты с портрета Ван Дейка, пристально взиравшего на происходящее с противоположной стены. Обычно по такому случаю в черном, сегодня он был одет в ярко-красный викуньевый смокинг с атласными отворотами и обшитый галунами, что придавало его хозяину еще большее сходство со средневековым шевалье. Внезапно он спросил:
— А ты, Рекс, случайно не слыхал о некоем мистере Мокате?
— Впервые слышу это имя. Кто это?
— Новый друг Саймона. Последние несколько месяцев они все время вместе.
— Что? Саймон принимает в Клубе этого…
— Нет-нет, Саймон больше не живет в Клубе. Я думал, ты знаешь. В феврале он купил дом, огромную старую развалюху в глухом тупике на одной из тихих жилых улочек в Сент-Джонс Вуде.
— Это где-то сразу за Риджент-парком, насколько я помню? Но что ему надо в таком месте? На Мэйфэр можно снять очень приличный маленький домик, их здесь полно.