И королевство впридачу
Шрифт:
— Конечно… — кивнул граф. — Именно так я и сделаю… Как только найду для этого время. А пока, во избежание побега или сговора, свяжите этих бродяжек и… заткните им рты.
«Призрачно все в этом мире бушующем.
Есть только миг, за него и держись.
Есть только миг, между прошлым и будущим…»
А что еще делать, если руки-ноги связаны и рот заткнут? Либо колотиться головой о стену, либо петь. Пусть даже мысленно… Отличный способ убить время и от ненужных размышлений избавиться. Поскольку человек способен запугать себя собственным воображением так, как ни одному палачу не снилось. Потому, что лучше других знает, чего боится больше всего на свете.
Где-то читал, что мужчины делятся на два типа. Одни — готовы на все, лишь бы не потерять зрение, вторые — лишь бы их не оскопили. Никогда раньше не задумывался над тем, к какой категории отношусь. Теперь появилась возможность выбора… М-да…
Зараза! Только на секунду утратил бдительность, а мысли уже принялись грызть стойкость моего духа, как мыши подпол в зерновом амбаре. Нет, уж! Не дождетесь! Петь и только петь!
«Ваше благородие, госпожа удача
Для кого ты добрая, а к кому иначе.
Девять граммов сердце, постой не зови.
Не везет мне в смерти, повезет в любви…»
— Ваше высочество…
Послышалось, что ли?
Отворачиваюсь от стены, к которой меня приковали и вижу перед решеткой фигуру стражника. Факел горит у него за спиной, так что лица не разглядеть. Но в общем облике чудится что-то знакомое.
— Ммм? — вслух, а мысленно: «Ты кто?»
— Не признали? Это я — Гастингс…
— Ммм… «Зачем пришел?»
— Ваше высочество, я помочь хочу…
«Так помогай! Чего завис?!»
— Ваше высочество, подкатитесь поближе. Я дам вам кинжал. Простите, но больше ничего сделать не смогу…
— Ммм?..
— Все ваши люди, которые после смерти барона присягнули, только здесь, внизу. Да и те без оружия. Их сиятельство нам не доверяет. Так что даже если я вас выпущу, мы из темницы живыми не выберемся.
«Интересный вариант. А нафига мне в таком случае кинжал? Зарезаться?»
— Но я подслушал, что граф Шамов, прежде чем уехать, хочет с вами еще раз поговорить. Я не понял точно, но вроде говорил что-то о сокровищах. В общем, он к вам сам придет, без охраны… Понимаете?
— Ммм…
«Еще бы! Давай сюда кинжал. Надо ж еще успеть приготовиться. А то руки затекли так, что даже пальцев не чувствую»
Я перекатился поближе к решетке. На всю длину цепи.
— Ловите…
Кинжал плашмя упал мне на грудь.
— Ммм…
«Спасибо. Буду должен. Уцелеем — станешь сотником! Век воли не видать…»
— Поторопитесь. Кажется, я слышу снаружи голос графа… У вас времени только пока он спустится в подвал.
То есть, четыре пролета по двенадцать ступеней… Примерно, сорок восемь секунд! Целая вечность, в сравнении с тем, что у меня было раньше. Зажал клинок в руках и покатился обратно к стене. Не зря я изучал цепь на предмет, нельзя ли ее саму перетереть, или хотя бы веревки об нее. Ответ получился отрицательный, зато я знал где проушина и как пристроить кинжал, чтобы он торчал лезвием вверх и не падал от малейшего прикосновения.
Представлять и сделать, деревянными пальцами и не глядя — разные вещи. Но, когда на кону жизнь, человек оказывается на такое способен, что в нормальной обстановке лучше и не пытаться повторить.
Пеньковый канат тоже не тонкая бечевка, но и он не устоял перед моей жаждой жизни.
Граф еще топал сапожищами, а я уже растирал запястья.
«Ну-ну… Добро пожаловать, дорогой друг Карлсон! Похоже, госпожа Удача и на этот раз не оставила меня без улыбки»
* * *
— Вечер добрый, сударь… — граф провел чем-то железным по решетке, вызывая неприятное бренчание. — Не скучаете?
— Ммм…
— О, простите великодушно. Запамятовал, что велел заткнуть вам рот. Сейчас же прикажу исправить столь досадную оплошность… Но… С одним условием. Вы же понимаете, что безродного бродягу я волен казнить без суда и следствия. Тем более, пойманного с поличным, на месте преступления.
Я мог и не отвечать, но чем дольше он говорит, тем больше у меня времени на восстановление кровообращения в руках. К тому же, мне стон еще и удовольствие доставит. Впечатление, будто по всем жилам и мышцам носятся табуны огненных муравьев.
— Ммм…
— Приятно иметь дело с разумным человеком… — одобрил мычание граф Шамов, естественно, расценив его по-своему. — Тогда помогите мне. Ну и себе, само собой. Расскажите мне нечто такое, о чем мог бы знать только принц Николаис. Например, о том, откуда в разоренном и неоднократно перезаложенном королевстве появились деньги? Согласны?
— Ммм…
— Не пойму… Это вы ругаетесь или напротив — готовы к диалогу? Я хоть и далеко стою, но хорошо вас вижу. Голубчик, вы не мычите больше. Просто кивните, если согласны поговорить. Тогда я войду, сниму повязку, и мы продолжим беседу. А если «нет», то позвольте откланяться. Будем ждать, когда к нам в замок заглянет кто-нибудь из Солнечного Пика. Я, правда, еще не посылал за ними… Дел невпроворот, знаете ли… Но, как знать…
Похоже, пальцы приобрели необходимую чувствительность. Так что я не стал дольше выслушивать ту околесицу, которую продолжал нести мерзавец, а кивнул. Для наглядности — трижды.
— Отлично! — обрадовался граф. — Эй, кто-нибудь! Отоприте решетку!
Тут же и ключ в замке заскрипел. А следом и петли застонали на все голоса. Интересно, почему именно так? Неужели трудно смазать? Или это специально? Чтобы труднее было сбежать, не подняв шума.
Граф подошел ближе.
— Не желаете сесть?
Не дождался ответа и нагнулся ко мне. Одной рукой бесцеремонно уперся в лоб, как будто нарочно стараясь еще больше унизить, другой — взялся за торчащий изо рта кляп и рывком выдернул.
Больно, блин… Челюсти словно огнем обдало. Хорошо, хоть не вывихнул. Вправлять обратно, то еще удовольствие.
— Ну что? Будем разговаривать?
— Да… — я нарочно говорил едва шевеля губами, заставляя графа встать рядом и наклониться еще ниже. — Пить… Пересохло все… в горле.
— Но мы договорились? — уточнил граф.