И снова утро (сборник)
Шрифт:
И долина снова загрохотала взрывами и заполыхала вспышками. Матеяну, особенно внимательно следивший за огнем с танков, был доволен, что те каждый раз отвечали на его вызовы и что горные стрелки не оставались без их поддержки. Минуты тянулись бесконечно долго, и в какой-то момент ему показалось, что немцы берут верх. Потом несколько раз прогремели взрывы гранат, и долину заполнили протяжные крики поднявшихся в атаку горных стрелков. В этих криках звучали нотки отчаяния, и у Матеяну перехватило дыхание. Через несколько секунд в конце долины показались группки отступающих гитлеровцев. На их прежних позициях замелькали каски
— Молодец, Григоре! — закричал Матеяну в микрофон, не в силах сдержать радость. — Где ты?
— Господин полковник… в их траншее!
— А немцы?.. Их отсюда плохо видно.
— Мы сейчас выкуриваем их из окопов… несколько сотен будет…
— Быстрее… По долине подходят другие…
— Тогда дело плохо, господин полковник, совсем плохо. Мы остались без боеприпасов, только у трех танков есть еще по два-три снаряда.
На мгновение между ними установилась угрожающая, готовая взорваться тишина.
Матеяну первым пришел в себя и, стиснув зубы, проговорил:
— Григоре, закопай танки и выведи экипажи. Займите оборону вместе с горными стрелками.
— Их тоже мало осталось, господин полковник.
— Укройтесь за танками и продержитесь… любой ценой! В конце концов немцы все же бросят в бой свои танки, и тогда настанет моя очередь.
Уже через несколько минут подходившие по долине гитлеровцы, прихватив с собой отступавших, со слепой яростью атаковали утраченные позиции у изгиба долины. Их ряды натолкнулись на быстрый стрекот пулеметных очередей и повторяющихся через короткие интервалы взрывов гранат. Тогда гитлеровцы рассредоточились по всей ширине долины, но не отказались от своей цели. Их пополненные ряды приблизились к горным стрелкам, которые начали постепенно окапываться. На этот же рубеж были подтянуты потом и противотанковые орудия, а также подоспевшие группы гитлеровцев и хортистов, подвезенных на автомашинах из глубины долины… «Готовятся к контратаке», — решил Матеяну, обозленный, что не может наброситься на них с танками. Он подумал о батальоне, который советский генерал держал в резерве, и попросил Лейтмана связать его с генералом.
— Танкисты и горные стрелки в опасности, господин генерал, — проговорил Матеяну.
— А я здесь, вместе с ними, господин полковник! — Спокойный и неторопливый голос генерала удивил его.
Матеяну оцепенел: генерал связал судьбу своей дивизии и свою собственную судьбу с судьбой оставшихся без боеприпасов танкистов и горных стрелков, которых осталось так мало после этой стремительной атаки.
— Я хотел попросить вас только помочь батальоном из резерва, господин генерал.
— Он здесь, вместе с твоими горными стрелками.
Да, значит, генерал почувствовал, что ни в коем случае нельзя отдавать назад позиции у изгиба долины, с такими жертвами завоеванные горными стрелками и танкистами. Утратив эти позиции, гитлеровцы утратили контроль над долиной и безопасность своего тыла. Если русские и румыны удержат ее, это принудит немцев вывести танки из ущелья.
— Большое спасибо вам, господин генерал!
— А при чем здесь я? Скажите спасибо вашим танкистам и горным стрелкам. Если бы вы их видели!.. Я восхищен, господин полковник!
Матеяну поблагодарил его еще раз. Теперь он был спокоен за позиции у изгиба долины, теперь он мог свободно думать, как разбить немцев здесь… Да, сначала
Матеяну почувствовал, как его охватывает дикая радость. Глаза сверкнули стальным неукротимым огнем, нервы напряглись…
И вдруг внизу, в стороне ущелья, глухо застонали и долина, и лес. Горы дрогнули, воздух наполнился ревом двигателей… Матеяну поднял бинокль и, крепко вцепившись в него, направил в сторону долины. Секунда… еще одна… и на дороге действительно показалась стая тяжелых и низких гитлеровских танков с белыми крестами.
Когда они всей массой оказались напротив него, за ними появились синевато-грязные волны пехоты… Взгляд его сверкнул, и, не оборачиваясь, он подал танкистам сигнал заводить двигатели. Лес позади него загудел, будто охваченный поднимающейся из-под земли бурей. Когда он почувствовал, как земля под его ногами заходила ходуном, будто готовая сдвинуться с места, он подал новый сигнал. Над танками и немецкой пехотой со свистом взвилась кроваво-красная ракета. И казалось, не только танки, но и лес, и сами горы устремились вместе с ним в долину…
Драгош Викол
За последнюю борозду
Мы находились в батальоне майора Дрэгушина с целью уточнения плана взятия одного из небольших городков, которое должно было начаться на рассвете следующего дня. Часовой у входа сообщил:
— Сержант Сынджеорзан просит принять его. Он привел пленного.
— Пусть войдет, — распорядился майор Дрэгушин.
Через несколько секунд в землянке появился высокий худощавый гитлеровец с погонами капитана. Щеки его ввалились, глаза беспокойно бегали за стеклами очков, к которым был привязан тонкий черный шнур.
Вслед за ним появился сержант Сынджеорзан, коренастый, весь перемазанный землей, с откинутой назад каской. Он вспотел, тяжело дышал, но лицо светилось радостью.
— Здравия желаю, господин майор! Мне попалась редкая птица. С писклявым голосом и боярскими очками. Доставлена целой и невредимой. Разрешите идти?
Мы невольно рассмеялись. Слова Сынджеорзана сразу внесли в землянку оживление, у всех, с напряженным вниманием склонившихся над картами и планами, разгладились морщины на лицах.
— Вовремя ты его привел, Сынджеорзан! — сказал майор Дрэгушин, поднимаясь со своего места, чтобы лучше рассмотреть пленного.
— Э, так я знал же! — улыбнулся польщенный Сынджеорзан и, забросив автомат на плечо, продолжал: — Пошел я посмотреть, что слышно на передовых постах… Знаете, господа офицеры, на передовых постах я лучше чувствую, что приближается день, когда ни один гитлеровский сапог уже не будет топтать нашу землю. Я посмотрел на карту и увидел, что нам осталось отвоевать какую-то пядь земли… Хочу наконец дойти туда, заорать от радости и подбросить до неба каску…