И тени затмили свет
Шрифт:
– Послушай, мне просто сложно выразить свои мысли и эмоции такими же длинными предложениями, как у тебя, – наконец ответил парень и неуверенно улыбнулся. – Я просто хотел так же умно ответить, как и ты. А получилось как всегда. Коротко. И не чётко.
– С этим я соглашусь, – кивнул я головой, наблюдая за собеседником.
– Извини, – молодой человек смутился и опустил взгляд бирюзовых глаз.
– Тебе незачем извиняться, ты ведь ничего не сделал, – заметил я спокойным голосом. – Не люблю, когда извиняются не из-за чего. Это раздражает. Считаю, что таким образом человек проявляет свою внутреннюю слабость и неуверенность
– Я знаю, – вдруг с какой-то твёрдостью ответил парень. – Но это не всегда так. Могу сказать, что извинение бывает не только проявлением слабости. А проявлением сочувствия и вежливости.
– Возможно, – с некой задумчивостью кивнул я. Чем-то он мне даже понравился. В нём как будто чувствовался ум, осознание самого себя.
– Я просто не знаю, что ты за человек такой, и чтобы ненароком сделать нас врагами, я хотел заранее быть вежливым и извиниться перед тобой. Я подумал, что я тебе, наверное, показался глупым, ведь я слышал, что о тебе говорили, что ты такой супер-умный, но я просто не всегда могу выразить свою мысль. Мне легче написать стих, нежели рассказывать о том, что я думаю и чувствую.
Этот новенький говорил на порыве эмоций, отчего, закончив, он даже запыхался. Видимо, не каждый день говорил столь много. Но теперь отношение к нему у меня немного поменялось. Теперь я не смотрел на него как на подопытного кролика, а как на своего нового ученика. Но сможет ли этот ученик научиться чему-то новому и не пропасть в гнили общества?
– Ты пишешь стихи? – это интересовало меня больше всего.
– Да, могу потом дать почитать, – юноша самодовольно поднял подбородок.
– Хорошо, – я встал со стула и обнаружил, что мой собеседник был даже немного, буквально чуть-чуть, выше меня. – Трантер Нефф.
– Клем Эрнандес, – парень пожал мою руку, а затем слегка нахмурился. – Тра… Как тебя зовут?
– Можно просто Трант.
– Да, Трант. Так лучше, – глупо заулыбался Клем. – Тебе идёт имя.
– Не от имени зависит сущность человека, – начал я, приметив, что собеседнику нравилось, когда я говорил. – Да, имя помогает человеку осознавать себя, в имени лежит его прошлое, будущее и настоящее, но именно он сам и делает себя, лепит из себя то, что хочет или должен представлять собой. От самого человека зависит то, какой он внутри.
– А снаружи? – с интересом спросил юноша, во все глаза глядя на меня, отчего я почувствовал себя даже… Крутым. Хотя возможно ли такое при общем ничтожестве человека?
– То, как он выглядит снаружи, определяет уже общество. Для одних человек может казаться добрым и великодушным, для других – злым и жестоким. Или же, к примеру, ему пришлось надевать на себя маску и делать такой вид, чтобы он удовлетворял окружающих. Сейчас именно всё так и происходит. Люди носят маски, фальшиво улыбаются друг другу, льстят и говорят глупости с таким видом, будто это самое умное, что есть на свете. И никто, главное, не знает, что происходит внутри каждого из нас. Никто же не знает, о чём мы думаем, что чувствуем, что нас тревожит. Может, нам настолько хреново, что готовы спрыгнуть с крыши, а может, мы так счастливы, но никто этого не видит, не понимает. Кто знает. Мы живём в том мире, где никто ничего не знает, но упорно притворяемся, что знаем.
– А ты знаешь? – с долей восхищения в голосе спросил Клем, изучая меня глазами цвета морской волны, из которых, порой казалось, смотрел сам Владыка Морской, сам Посейдон.
– Я наблюдаю этот мир. А что наблюдаю – то и знаю. – Холодно ответил я. – Могу сказать, что я знаю больше, чем все остальные, – мой взгляд проскользнул по одноклассникам, которые не обращали на нас никакого внимания. Им было всё равно. Плевать они хотели на философию жизни, на правду и ложь, на тот мир, в котором они жили. И создавали. Поэтому такой мир и был – мёртвым, гнилым.
Пустым, как бескрайняя человеческая душа.
– Считаешь себя самым умным? – улыбнулся Клем, запуская руку в светло-коричневые волосы, казавшиеся в ярких лучах солнца сладким мёдом.
– Да, – не без гордости и самодостаточности кивнул я. – Считаю себя самым лучшим наблюдателем жизни.
– Ты в этом уверен?
«Абсолютно» – хотел было сказать я, но что-то заставило меня задуматься. А так ли это было на самом деле? Так ли всё плохо, как я считал? Правда ли я всё знал, всё пронаблюдал, всё изучил? Я всегда считал, что да. Но тут вдруг понял, что всё, что происходило с людьми, ещё никогда не происходило со мной. Почему? Потому что со мной никогда ничего не случалось. Я знал всё теоретически, но никак не практически. Считал, что это не нужно. А может, и нужно? Может, тогда я что-нибудь пойму, осознаю для себя? Кто знал.
– У тебя что, загрузка? – рассмеялся Клем, щёлкая перед моими глазами.
– Что? – я нахмурился, не понимая его веселья. У меня было такое чувство, будто я что-то упустил. Будто к чему-то приблизился, но в последний момент упустил.
Чёрт.
Ненавидел такое ощущение. Пустоты внутри себя. В сознании – самом дорогом для меня.
– Ничего, – довольно ухмыльнулся парень. – Думал, поймёшь шутку.
– Это не про меня, – холодно отрезал я, скрестив руки на груди. – Оставь это для кого-нибудь другого. Для того, чтобы что-нибудь осознать и усвоить для себя, не нужно проявлять никаких ярких эмоций. В особенности смех.
– Извини, – смутился Клем, но тут же спохватился, вспомнив мои слова: – То есть… Да. В общем… Ты всегда так длинно отвечаешь? Даже на самые простые вопросы?
– Нет, не всегда, а когда отвечаю – говорю длинно, потому по-другому не могу, – я даже слегка задумался, нахмурившись, после чего тяжело вздохнул. – Мне вообще редко когда удаётся с кем-либо поговорить по-настоящему. Многие просто слушают меня и при первой возможности сбегают…
– Я бы тоже сбежал, не будь с тобой так интересно, – робко заулыбался юноша.
– Правда? – я с подозрением покосился на собеседника, не сильно доверяя ему, даже не смотря на то, что я ему тут наговорил. Это не имело значения, потому что всё, что я сказал, не сильно касалось меня. Скорее оно касалось моих наблюдений, всего того, что происходило в нашем пустом мире. – Никто не хочет слушать правду. Всем просто плевать на неё. Каждый человек живёт в своём мирке и думает, что проблемы других людей его не касаются, что от этого жизнь не испортится и ничего глобального не произойдёт. Человек просто до сих пор не заметил, что глобальные проблемы уже начались. И в первую очередь – внутри нас.