И тысячу лет спустя. Ладожская княжна

Максимова Ксения

— Совсем забыла, — шепнула виновато Марна. — Псковом он будет позже.

— Пустите этих двоих, — наконец, велел князь, указывая на рыжеволосую парочку, и Радима тут же дернулась, чтобы пойти за Райаном, но Неждан остановил ее.

— Ты больше не нужна, разве не видишь, Радима?..

В Плескове не было ничего того, за что можно было бы зацепиться глазу. Чуть скучнее Новгорода, чуть веселее Ладоги. Разве что кривичи слегка отличались от ильменских словен, и то лишь одеждой и говором. Женщины поголовно носили браслеты и височные кольца, от украшений не отказывались и мужчины — каждый горделиво щеголял с бусами на шее. Из своей прошлой образованной

жизни Марна помнила, что кривичи получили название свое от их прародителя Крива. Кажется, человек тот имел физические особенности или просто часто кривил душой — не зря же это слово и получило такое окраску в современном языке. Кривой человек — то есть хитрый, подлый. Впрочем, князь Плескова очень даже подходил под описание. Марне он не нравился.

— Кто ты такая и почему я должен говорить с тобой, женщина? — начал он, усевшись в свое кресло на подиуме и поставив Райана и Марну напротив себя. — А ты кто будешь? — тогда он посмотрел и на ирландца. — Не похожи вы на словен.

— Я, Марна, ладожская княжна и жена Олега, княжеского сына. Отец его — Святослав, новгородский князь.

— Ратибор, — солгал Райан. — Ее воевода.

Марна посмотрела на своего друга с благодарностью.

— Наши враги заняли Киев, город половцев, опустошили Новгород, город словен, и заняли мою крепость в Ладоге. Еще немного, и вся славянская земля станет варяжской, а мы в ней — вассалами, если повезет. Если нет — рабами, которых варяги так любят и совсем не щадят. Прошу вас, князь, обдумайте все хорошо.

Князь немного похряктел, повозился в своем скрипучем кресле и улыбнулся.

— Коли я дам вам своих людей, я должен быть уверен в вашей верности и дружбе.

— Но речь идет и о вашей свободе! — вскипел Райан, и князь скорчил гримасу. Марна заволновалась.

— Мы готовы дать свое слово, — кивнула головой Марна.

— Тебе ли не знать, княжна, что слово не стоит ничего без дела? Коли вы хотите получить моих воинов, я должен что-то получить взамен. Вот мои требования… первое… — он начал загибать кривые пальцы на своей руке, такие же кривые, как его душа, подумалось Марне. — Новгородцы сбавят свои цены на железо.

— Это можно. Думаю, можно.

— Второе. Новгородцы заключат с нами договор, что будут помогать нам с другими племенами, что подпирают нас с запада. А это латгалы, пруссы и другие, что не дают нам покоя.

— Святослав согласится.

— Третье. Я слыхал, что княжеский брат и воевода Вадим погиб, и жена его, Драгана, теперь неприкаянная вдова. Я готов взять ее своей второй женой, и тогда мои воины присоединятся к вашему войску.

На этот раз Марна молчала. Они переглянулись с Райаном.

— Этого я знать не могу, князь. Нужно будет послать гонца.

— Так пошлите его, — князь начал вставать со своего кресла. — А пока он не вернется, вы, двое, не покинете Плескова.

— Будете держать нас в плену? — усмехнулся Райан.

— Нет, что вы… вы у нас почетные гости, — криво улыбнулся князь и махнул рукой. Тогда четверо стражников подошли к Райану и Марне, чтобы проводить их в их комнаты и забрать их оружие.

— Ну, вот мы и снова вдвоем, как в добром ушедшем, — отшутился Райан и присел на жесткую кровать. — Что будем делать? Бежать или ждать гонца?

— Она согласится, — Марна стояла у небольшого оконца и смотрела на реку, за которой их ждали воины. — Ради своего народа. Ведь это Драгана.

— Жаль мне ее. Этот князь — скользкий человечишка. Небось уже давно слыхал о Драгане и помышлял о ней.

— Она

одна из лучших воительниц. Слава о ней ходит по всей Руси.

— Руси?

— Забудь.

Марна отошла от окна и осмотрелась. В комнатушке была лишь одна кровать и маленький письменный стол с табуреткой.

— Не бойся. Я лягу на пол, — пробурчал Райан и встал с кровати. Тогда они оказались с Марной почти лицом к лицу, такой узкой комнатушка была, и не знали, как разойтись. Вдруг Марна поддалась чувствам и обняла его крепко.

— Что это с тобой? Теперь я мил тебе?

— Спасибо тебе за все. Ты не должен быть здесь.

Так они и проводили все неделю, что ждали гонца обратно. Райан спал на полу, Марна ворочалась на жесткой кровати. Дважды в день стражники им приносили воду и пресную кашу. Их войско разбило лагерь на другой стороне реки, а Радима искусала все ногти на обеих руках, думая о том, что Райан мог бы делать с Марной в одной комнате.

Та неделя растопила всякий лед между Марной и Райаном. И хотя тем огнем были не прикосновения, а слова, вёльва чувствовала, как была близка к тому, чтобы вновь пробудиться к любви. Трэлл много расспрашивал ее о ее прошлой жизни и Ирландии. Он радовался тому, что страна его освободилась от гнета варваров и процветала. Марна в ответ расспрашивала его о детстве, и Райан с детским румянцем на лице поддавался ностальгии о счастливом детстве, когда вся семья его была жива и здорова. Слушая те исповеди, Марна все больше понимала, что ее Райан, книжный Райан, был вовсе не тем, кто сейчас сидел перед нею. Нет, она никогда не попадала в свою книгу, но нечто или некто заставил ее написать книгу о Райане, что действительно когда-то был рожден в девятом веке.

— Нянечка… и откуда ей было все это известно? — как-то шепнула Марна сама себе, когда Райана вывели по нужде. Их отводили дважды в день по очереди.

На восьмой день гонец вернулся не один. Драгана в сопровождении десятка воинов вошла в крепость. Она еще не успела оправиться от смерти любимого мужа, как должна была стать второй женой старого и подлого кривича, и потому на ее лице лежала тяжелая печать печали. Тогда Райана и Марну, наконец, освободили и привели в главный зал, где князь уже знакомился со своей невестой.

— Ах, вот и они! — старик хлопнул в ладоши, и Драгана обернулась, но не улыбнулась Марне, которая и без того чувствовала себя виноватой, но не подавала виду. — Уговор есть уговор! Пятьсот воинов сегодня выйдут к вашему войску.

— Пятьсот?! — вскипела Марна, услышав численность. — Такова цена за эту женщину, о которой уже слагают легенды?!

— Четыреста…

— Князь!

— Это мое последнее слово или вам всем перережут глотки вместе с этой бабой! — прикрикнул князь, и Драгана опустила голову, чтобы спрятать слезы. В своих мыслях она уже думала о том, как отравит этого старикана, как только победа будет за словенами в грядущей войне.

— Пусть ваши воины идут к Новгороду. Ни к чему им таскаться за нами по всей Руси, — высказался Райан.

— Руси? — нахмурился князь, но не придал этому большего значения и перевел свой взгляд на невесту. — Идите же… идите! Нам пора готовиться к торжеству. Да, моя голубушка? — князь послал Драгане воздушный поцелуй, и она расплакалась навзрыд.

Так у Новгорода прибавилось еще четыреста воинов из кривичей, которые уже в следующий день вышли из Плесецка.

— Ну? Куда ж теперича? — спрашивал Марну Райан, толкая ее в плечо, чтобы подбодрить: вёльва была слишком расстроена из-за судьбы Драганы.