И тысячу лет спустя. Ладожская княжна
Шрифт:
Когда же мальчика вытащили рыбаки, он узнал, что в Медине правит имам Мухаммад. Рузи Кара не верил своим ушам: он все пытался отыскать своего коня, чтобы отправиться в Медину, а коня никто и не видел.
Тот самый дирхам из пяти остался лежать на дне морском, как и Рузи Кара оставался подле своего отца до самой его смерти через десять лет. Он не говорил Мухаммаду, кто он таков, и только служил ему верой и правдой, помогая в делах. Рузи, ставший красивым юношей, видел, как его мать, к какой он старался никогда не подходить слишком близко, умертвила его любимого отца.
Днем и ночью Рузи молился, чтобы
Стрела пронзила грудь уже взрослого кагана, но каган уцелел — только дирхам помялся от наконечника стрелы, выпущенной словенкой по имени Настенька.
— Она мне будет женой, — решил каган, не спросив словенку, и уже на следующий день оставил в ней свое семя, из которого расцвела Айлин. Теперь дирхам видел мир ее глазами: где был Айлин не была, дирхам был с нею всюду.
— Идемте со мной, — Рузи Кара протянул Настеньке руку и указал путь к спасению. Теперь Рузи Кара, взрослый муж и воин, пришедший в Хазарский Каганат, знал многое и многое ему было открыто. — Я спрячу вас от него…
И тогда дирхам увидел 1940-е. Правда, Линн мало ему показывала: монета годами пылилась в шкатулке. Ее открыли только раз: когда мать Лины и Нины умерла, и они собирали вещи, чтобы бежать.
Дирхам пережил ранение стрелой, и фашистские взрывы мало его пугали. Он только хотел быть поближе к груди Лины, или же Айлин, чтобы не дать ей утонуть. И хотя Айлин вернулась домой, она никогда не знала ничего ни о Ладоге, ни о хазарском каганате. Она не была готова к тому, что когда побежит за помощью, ее схватят разбойники и уведут в леса, в которых она забудет свое и первое, и второе имя. Линн — так теперь ее будут звать. Дирхам упадет где-то недалеко от Ладоги, и на земле той еще десять лет спустя возведут крепость, вскоре — ее новый дом. Там-то она и будет служить Якобу. Там-то она однажды и будет сожжена.
И вот, удивление… и тысячу лет спустя дирхам будет лежать в землях, пока одна из башен не будет разрушена, и в те места не будет отправлена группа археологов на раскопки.
Он уже не блеснет в руке Мирославы, и вмятина от стрелы совсем подкосит его здоровье.
— Для музея не годится, оставь себе, — скажут Мирославе. — Мы нашли еще таких пару, они сойдут.
А дирхам и будет рад. Лучше терпеть стрелы и взрывы, чем остаться навеки заточенным под стеклом. Он будет рад до тех пор, пока не окажется на шее пса.
И снова вода. И снова золотое сияние тысячи светлячков. И снова крепость, и снова Ладога, и снова… Рузи Кара, и, наконец, шея Мирославы, на которой дирхаму особенно нравилось.
И вот незадача: если был он теперь на шее девушки, что она принесла с собой из будущего, был ли он прямо сейчас и под башней? А кто же мог это проверить? Кто же мог ее поднять и посмотреть?
Глава 19
Ратибор из Северян
В последнее время Олег ошибался
Марна покинула деревню еще до того, как в нее пришел Рёрик. Они разминулись всего лишь в один час, и когда конунг, прибывший в деревню со своим войском, открыл заветную избу, чтобы забрать Марну, он увидел только четыре трупа с перерезанными глотками. Вёльва сменила платье и исчезла в ночи, умертвив тех людей, что остались в избе охранять ее, пока все остальные люди Бьерна сражались на болотах с войском Райана.
От злости, бушевавшей в его груди, Рёрик вырезал всю деревню, а люди его изнасиловали каждую женщину, сестру и мать Светозарика, у которого все это случилось на глазах. Мальчишка сам нырнул в колодец, а затем его завалили трупами, которые люди Рёрика скидывали туда, чтобы отравить воду. Только для кого ее было теперь травить? Впрочем викинги хоть и думали мозгами, но мозгов у них не всегда хватало.
— Разыскать! — орал он вне себя, посылая воинов в леса, и Марна бежала всю ночь, не останавливаясь даже подышать.
Она и не знала, куда бежать в ночи, поскольку без солнца не знала, где теперь юг, а где север. Марна оделась в мужскую одежду, сняв ее с одного из убитых ее варягов. Штаны ей были велики, и она то и дело спотыкалась.
— Найти воду, — вот было ее решение, но вода никак не хотела показываться.
Так Марна бежала до самого рассвета, пока ногой не попала в ловушку, когда-то оставленную охотниками для дичи. Женский крик разрезал воздух, птицы слетели с деревьев и закружили в небе. Радима вскочила с земли у очага, рядом с которым спала. Она вгляделась в воронов, круживших в нескольких верстах от лагеря, и разбудила Райана. Они вдвоем бросились в ту сторону, где Радима видела птиц, и нашли Марну. Девушка сидела у дерева и была в полусознании. Нога ее кровила и была проколота железными зубьями до самой кости. Увидев людей, то ли двух, то ли четверых, поскольку в глазах ее двоилось, Марна попыталась вытащить меч, но рука ее ослабла.
— Нет… нет… — противилась она, когда Райан пытался разжать ловушку, а Радима хлопала ее по щекам.
— Я здесь, моя банши, — Райан, наконец, справился с орудием и откинул его в сторону.
— Это… ты?.. — спросила его Марна в дурмане.
— Я… я… — Райан гладил ее по мокрым от пота волосам.
— Обманщик! — пошутила она вполголоса. — Ты велел мне ждать твоего корабля у Волхова.
— Ты бы и дождалась, если бы не бродила по лесам одна, — Райан поднял ее на руки и понес в лагерь.
— А это? Жена твоя?..
Райан и Радима рассмеялись, и их смех эхом звенел в ушах Марны, когда она теряла сознание.
Марна проснулась. Она не могла встать полностью на левую ногу, и потому, прыгая на правой, добралась до очага. Райан тут же поднялся в полный рост. То же сделали и другие воины, приветствуя княжну, ради которой они и были когда-то Райаном собраны, ради которой они и шли на подвиги все это время. Райан, сгорая от нетерпения, ждал, что Марна бросится в его объятия и покроет его лицо поцелуями, но она только остановилась в нескольких метрах и оперлась руками о дерево. Он, как и другие воины, как и Радима, растерялся.