И тысячу лет спустя. Трэлл
Шрифт:
— Я сам... Я сам...
— Вы знаете эту женщину? — недоверчиво проговорила девушка: уж не ли Александр и сам этот труп здесь припрятал?
Он хотел было ответить, но его снова вырвало, и дизайнер, отпрянув от потока из его рта, терпеливо ждала, пока Александр соберется.
— Нет... нет, — закашлялся он. — Но у меня есть свой... следователь. Это моя земля... Я должен... позвонить ему…
Александр, держась за живот, вернулся к яме, которую до сих пор окружали строители с лопатами.
— Вы... можете подкопать еще? — прохрипел он.
— Нет, — вмешался прораб. — Ничего здесь трогать мы не
— Я только... только хочу взглянуть на лицо.
Взгляд Александра бегал от черной руки трупа к его лицу. И тогда самые страшные догадки пришли к нему. Те же длинные пальцы и хрупкая узкая кисть руки. Те же волосы, у корней которых теперь почему-то блестела седина. Тот же рост и телосложение. Черная шея была перетянута веревкой, на которой блеснула монетка. Где-то он видел такую прежде.
— Просто... покажите ее лицо!
— Александр! — прораб повысил голос. — Мы не согласны так работать!
— Я только хочу убедиться, что это не моя пропавшая жена! Поймите! Моя жена! Пропавшая жена! — Александр рявкнул и сам выхватил лопату у одного из рабочих.
Прораб не стал мешать. Он только свистнул остальных строителей, чтобы они не вмешивались и это было внесено в будущий протокол.
— Вы видели? — обратился он к дизайнеру. — Мы ничего не трогали. Так и скажете полиции.
Они оставили Александра одного и вернулись к своему вагончику. Девушка села в машину и все же набрала экстренный номер.
Александр сделал несколько подкопов, бросил лопату и упал на колени рядом с трупом — он был закопан совсем не глубоко — ее похититель-мучитель-убийца явно не сильно старался или торопился. Мужчина завыл, словно волк, покачиваясь вперед и назад. Это определенно была его жена. Измученная, мертвая, поседевшая, состарившаяся то ли от горя, то ли от пыток, на несколько десятков лет жена. Услышав его жуткие, душераздирающие крики, строители выбежали из вагончика, а девушка вышла из машины, продолжая говорить по телефону — она пыталась объяснить службам, где именно находится. Только ближе к вечеру, когда они принялись за оформление и допрос, Александр смог набрать Марка.
Марк же, повесив трубку, еще долго смотрел за столом и смотрел в стену. Он должен был немедленно выехать обратно домой, в Петербург, а затем в Старую Ладогу, чтобы продолжить следствие, но тело его отказывалось двигаться. Затем взгляд его упал на книгу Мирославы, и рука, наконец, зашевелилась.
Аристов едва проглотил ком, вставший поперек горла, и открыл последние страницы книги. Он искал влажными глазами строки о ее смерти, но не было ничего подобного. Марна уже была в Итиле. Вот она обманом проникает в темницу крепости Итиль. Вот она совершает свое первое убийство… открывает темницу Райана и бросается в его объятия. А он говорит ей о том, что вернулся за тем, чтобы убить Харальда. Следующие страницы оставались прежними. Марна пока что не зашла дальше.
— Нет… если твой труп здесь, значит, убили тебя не там… не там… — прошептал Марк.
И тогда перед глазами его промелькнула поленница во дворе Марины, ее грязные ногти, которые она прятала, когда была у него дома, ее слова о том, что мать ее совсем недавно умерла.
— Это была не твоя мать… Ты убила Мирославу… Вот кто здесь волк в овечьей шкуре… Это была ты, Марина.
Глава 26.
Райан и Марна стояли на берегу реки. Они видели приближение драккаров и славянских ладей, видели, как они разделились. Варяги пошли восточнее, чтобы обогнуть Итиль и зайти в него с моря. Славяне надвигались на сам город.
— Мне нужен только Харальд, — Райан первым нарушил молчание. — Значит, я должен вернуться в город.
— Ты забыл, что хазары почти сделали с тобой? И если… — Марна посмотрела на Райана с болью в глазах. — Если ты убьешь Харальда, то умрешь сам. Я уже, вероятно, не смогу помочь тебе.
— Как? Как ты смогла справиться со стражей, Марна?.. — Райан повернулся к ней, и их взгляды, наконец, встретились.
— Я же вёльва. Забыл? — она тихо посмеялась.
Она не хотела вдаваться в подробности о том, как по дороге с собой на последние деньги купила шприц в аптеке, а еще украла раствор для усыпления животных в ветеринарной лавке. Это не было бы так романтично, как в самой книге, в какой теперь было сказано, что Марна одолела стражника лишь ядом и своими чарами. Затем она раздела догола умерщвленного стражника и облачилась в мужские хазарские одежды. К тому же, Райан бы начал задавать слишком много лишних вопросов. И все же она их не избежала.
— Где ты была? И как здесь оказалась? Святослав сказал, что ты была в драккаре Рёрика. Но драккары только подплывают.
— Вероятно, он солгал. Я была в своем мире.
— И почему же не осталась там?
— Потому что там нет тебя.
Райан сделал длинный выдох через красные губы, улыбнулся.
— Как я умру, Марна?
— Я не…
— Пожалуйста, скажи.
— От руки Рёрика. Райан, — она вдруг схватила его за руку и положила его ладонь на свою грудь. — Пожалуйста, давай сбежим, пока не поздно. Давай отправимся в Ирландию на поиски твоей сестры. К черту Харальда! К черту варягов! Ты теперь свободный человек! Ты можешь вернуться домой! У нас есть серебро!
— Сестру? Ты смеешься надо мной?.. — Райан убрал руку с ее груди. — Она мертва. И не смей мне говорить обратное. Я знаю, что ты ничего не знаешь сама. Это были лишь твои уловки, чтобы использовать меня. Только зачем? Зачем, Марна?
— Я все исправила.
— О чем ты?
— Маккенна ждет тебя в Ирландии. Теперь я уверена, как никогда.
— Марна, я… — застонал на выдохе Райан. Он не верил ей.
Марна повернулась к нему всем телом и снова взяла его холодные руки в свои, сжала крепко его пальцы.
— Я оказалась здесь, в твоем мире, только из-за тебя. И теперь, я вернулась только ради тебя. Я отказалась от своей прежней жизни, от своего мира, где я была на деле очень сильной и свободной, о чем раньше не догадывалась, только ради тебя. Я здесь, чтобы быть с тобой. Я люблю тебя, Райан.
Он молчал. Лицо его вспыхнуло красками.
— Я был…
— С другой женщиной. Я знаю.
— Это… это нечестно! Ты что, залезла в мою голову!
— Нет. Нет. Я просто это чувствую и вижу, как многое в тебе изменилось за эти недели разлуки. Пожалуйста, давай уйдем прямо сейчас. Мы можем забрать любую ладью, когда славяне уйдут на войну. Я знаю, куда плыть. Мы уплывем в Ирландию. Уплывем к Маккенне. Райан, ты знал, что я тоже родилась в Лимерике?