И возродится легенда
Шрифт:
— И послы Биннори.
— Это похлеще, чем я мог вообразить. Так что насчет лаборатории?
— Погоди, — поднялся со ступеньки домес. — Сейчас расскажешь все это еще одному человеку. Заодно выясним, кто захаживает в буфетную и кладовую. Хотя первая не запирается…
— То есть, войти туда могут все? — Дым вздохнул. — Разве что выпросить у тебя разрешения на магию. А этот человек — кто он? Ему можно доверять?
Король неопределенно пожал плечами.
Глава 11
Дыму удалось
Батрисс хмыкнула, склонив вороную голову к плечу, расправляя на пузатом позлащенном когге малиновые паруса. Дым гордился своей бригантиной с полосатым черно-белым корпусом ничуть не меньше.
— Это тебе. Начало. Ох, и задарят тебя сегодня!
Эриль слабо улыбнулась. Маг присел на край постели и взял ее за руку. От него слабо пахнуло вином.
— Что-то ты бледная.
Поцеловал лоб:
— Жара вроде нет…
— Зря ты не пошла с нами! — лучилась восторгом Батрисс. — Видела бы ты потешное сражение на море! Твоя тезка выиграла с легкостью. Хотела бы я командовать подобным кораблем! Хотя толпы на улицах и очереди к целителям в храмах просто ужасные. И как Лель все эти церемонии выдерживает? Фу-у…
— Просто в день святой Тумки лечат бесплатно. А вино в фонтанах искупает занудство святости, — Дым сладко причмокнул, возведя глаза к потолку.
— Хватит валяться, командир, — Батрисс высунулась в окно, вдыхая вечерний прохладный воздух. — Хотя бы на фейерверк посмотреть выйди. Роль затворницы тебе не идет.
Тут послышались громкие шаги в коридоре.
— О, еще подарки! — оживилась черноволосая.
Дверь распахнулась. Янтарь выбранился, приложившись о притолоку головой. И картинно замер, зыркая сощуренными глазами, держа на отлете узкогорлый черный кувшин с остатками восковой печати у горлышка. Был он неопрятен и мрачен, спутанные волосы лезли на глаза, губы искусаны.
— Да уж, подарочек.
— Вон! — рявкнул оборотень на Дыма и сам бухнулся на лежанку. Посмотрел на Эриль мутным взглядом. — С-собирайся.
— Упился так упился, — заметила Батрисс. Оборотень поводил кувшином, нашарил губами горлышко и сделал большой глоток. Уронил кувшин и наступил на него ногой.
— Молчи, ш-шалава.
— Ты полегче! — сверкнула синим взглядом Батрисс.
— Все шалавы. И из нее делаете. Обнять, в лобик клюнуть, в углу
— Иди проспись! — посоветовал Дым.
— Заткнись, упырь… Собирайся!
Эриль села в постели.
— Я обещала Лелю остаться.
— Ну, конечно… — протянул оборотень. — Ле-ель…
Он ткнул пальцем ей в запястье:
— Ка-акой отличный повод выбраться с столицу… Снова почувствовать себя пупом земли… Шляться в компании упыря… под короля лечь! А может, это вовсе не яд? А может, ты от него брюхата?
Эриль окаменела от несправедливости брошенных слов. Батрисс глубоко вздохнула пышной грудью:
— Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Придурок!
— Если любишь меня, — склонился, дыша перегаром, оборотень, — уедем немедленно.
— Ян-тарь…
— Что «Янтарь»?! — выкрикнул он. — Думаешь, он и домесом побежит за тобой, как песик на веревочке? Счас все бросит? Как я тогда? А не надейся! Вот, вот! — он сбросил на пол кораблики и стал топтать их ногами. Дым схватил Янтаря за плечо, разворачивая к себе. Оборотень оттолкнул его и рухнул сверху, вцепляясь в ключицу зубами. Батрисс прыгнула ему на спину.
Их разбросала, как котят, вбежавшая на шум охрана. Дым стонал, держась за плечо, из-под пальцев бежала кровь. Янтаря заставил присмиреть серебряный клинок, приставленный к горлу.
— Запереть! — скомандовал вошедший за охранниками Светлан Галь. Тот самый таинственный человек, с которым Лель накануне собирался познакомить Дыма. При репутации пьянюки и бабника он был вполне успешным главой тайной полиции Северного королевства. И теперь получил приказ докопаться, кто отравил масло для ритуальных корабликов. А заодно, как оказалось, охранял вуивр. — Пусть проспится. А этого к лекарю.
Контрабандистка подхватила мага под руку:
— Я отведу.
— С-серебром посыпать, — заплетающимся языком произнес Дым.
Галь наклонился к Эрили:
— Мона… вы в порядке? Я позову служанку прибрать.
— Светлан, оставьте нас!
Домес с одного взгляда оценил разор в комнате, кровь и раздавленные кораблики на полу. Вместе со шкурой сгреб Эриль в охапку и прижал к себе. Женщину вырвало. Лель держал перед ней таз, отбросил испачканную шкуру. Вытер Эрили рот и холодный пот со лба. Напоил, поддерживая под затылок.
— Я позову мессира Тома.
— Почему он так, Лель?! Что игрушки ему плохого сделали? Почему он кричал, что я ради славы?.. Что ты бросишь меня? — вуивр встряхнула перевязанными руками. — Не я же это придумала!
Эриль поняла, что плачет, уткнувшись ему в колени, а Лель гладит ей растрепанные волосы и повторяет:
— Что ты, глупенькая… Я пойду за тобой куда угодно. Я все для тебя сделаю. Это такое счастье — быть с тобой, тебя касаться, слушать твой голос… А если кто-то скажет иначе — не верь.
Безмолвные слуги навели порядок в комнате и удалились так же незаметно, как и пришли. Лель протянул Эрили кораблик из янтаря — блестящий и алый, с огоньком внутри. Его хотелось облизнуть, как леденец.