И.о. поместного чародея. Книга 2
Шрифт:
– Сколь разумно и удобно устроено ваше королевство! – пробормотал Леопольд, заметно осипший голосом и побледневший лицом.
– Что до мальчишки, – Ринеке указал на меня, – то тут двух мнений по его поводу быть не может: мы сбросим его с самой высокой стены, да поскорее!
– Ваша милость!.. – воскликнула я в ужасе, мгновенно сравнявшись цветом лица с Леопольдом. – Неужто мы ничем не сможем вам угодить? Да, среди нас нет музыкантов, певцов и танцоров, но разве только эти дарования достойны вашего внимания?
– Честно сказать, – тут лесной король развел руками, – никакие другие человеческие таланты меня не забавляют. Впрочем,
– Как нет? – вскричал встрепенувшийся магистр, которому явно пришлось не по нраву первоначальное решение короля. – Обратите внимание, милостивейший из государей, что вот это существо – женского полу!
И магистр торопливо толкнул меня в спину, так что я невольно сделала шаг вперед, взмахнув руками, чтобы не упасть.
– Вот как! – с интересом произнес Ринеке, внимательно меня осматривая. – И впрямь, женщина! Скажи-ка мне, девица, считалась ли ты писаной красавицей среди своего племени?
– Вряд ли, Ваша милость, – честно ответила я, с ненавистью покосившись на магистра Леопольда.
– Хвала единому предку! – с некоторым облегчением в голосе молвил лесной дух. – Я уж было заподозрил, что с тех пор, как люди в последний раз появлялись у подножия моего трона, человеческий мир окончательно пришел в упадок. Однако, ты вполне любезна в речах, дева, а я давно уж не тешил свою душу приятной болтовней с новыми собеседниками, так что решено: ты остаешься здесь, со мной. Сбросить тебя с башни можно в какую-то другую ночь. Что до прочих, то менять свои решения я не намерен – ты, воистину учтивый старик, превратишься в оленя и, надеюсь, в новом обличье будешь с той же готовностью оказывать мне услуги: резво бежать, вовремя поворачиваться нужным боком, когда я изволю пустить в тебя стрелу, а после того – живописно истекать кровью. Кузен-демон, как я и говорил ранее, может отправляться в любую, угодную ему сторону, его судьба меня более не волнует.
Если в прошлый раз самая неприятная и быстрая кончина согласно воле Ринеке была уготована мне, то сейчас выходило, что более всех не повезло магистру Леопольду, вопреки его чаяниям. Оттого на этот раз в ноги лесному королю повалился именно он.
– Светлейший государь! – никогда я еще не слыхала, чтобы в его голосе звучало столько угодливости. – Быть может, мы могли бы расплатиться за свою дерзость чем-либо кроме наших жизней? Нет, я не смею оспаривать ваше решение, тем более, что вряд ли моя смерть в облике оленя – самое необычное из того, что может прийти в вашу светлую голову, и я бы не хотел вас разгневать еще больше. Но неужели человек не может оказать вам любезность иначе, кроме как преждевременно распрощавшись с жизнью?
Ринеке лишь рассмеялся:
– Чем вы можете откупиться от меня, жалкие людишки? Для меня нет ценности ни в золоте, ни в драгоценных камнях, ни в шелках и бархате, да и сомнительно, чтоб они у вас имелись.
– Что же для вас ценно, Ваша милость? – дрожащим голосом спросила я.
– То, с чем вам расстаться куда труднее, чем с деньгами, – ответил дух, сверкнув глазами. – Бывало, я отпускал людей в обмен на их сердце, разум или время...
– О чем это он? – шепотом спросил у меня Мелихаро. – Может, стоит согласиться?
– Не торопитесь, – прошептала я в ответ. – Я слышала про такие случаи: люди, вернувшись из мира духов, вскоре погибали от неизлечимой тоски, либо же сходили с ума, а последнее, видимо, означает, что в мир людей мы вернемся древними стариками и жить нам останется совсем немного... Ему нужны страдания, как телесные, так и душевные – вот что он ценит!
– Раз эта плата кажется вам чрезмерной, – потешался Ринеке, наблюдая за тем, как мы, испуганные и растерянные, переговариваемся вполголоса, – то что же вы предложите мне? Имеется ли у вас что-то дороже денег, с чем вы согласитесь расстаться?
– Может, отдадим ему коня? – мрачно предложил магистр Леопольд, склонив голову к нам. – Он точно обходится нам дороже тех денег, которых стоил бы на рынке.
– Если ему так нужен конь, то зачем бы превращать вас в оленя? – еще более мрачно ответил Мелихаро.
– Так предложите что-нибудь получше! – возмутился чародей, от страха заметно клацающий зубами. – Вам-то хорошо, будете бродить по этой треклятой дороге взад-вперед, пока не помрете с голоду, а с вашими габаритами на это пойдет препорядочное количество времени. Госпожа Брогардиус и вовсе будет королевой до той поры, пока его лесному величеству не покажется, что веселее будет ее казнить. И только я, человек почти случайный, лишь из доброты душевной согласившийся следовать за вами, погибну поутру в облике бессловесной рогатой твари!
Мир духов оказался еще менее приветливым, чем я предполагала, а уж досконально разобраться в обычаях и склонностях его обитателей за столь короткий промежуток времени тем более не представлялось возможным. Я вновь и вновь пыталась представить, что же может заинтересовать короля Ринеке, более всего любящего развлекаться, наблюдая за человеческими страданиями, да к тому же обладающего своеобразной поэтичностью мышления. И, в конце концов, в голове моей забрезжила неясная идея. Нет, это не было одним из тех озарений, благодаря которым спор изящно решался к удовлетворению всех сторон – мне очень не нравилось то, что я собиралась сделать, – но ничего лучше мне в голову так и не пришло.
– Ваша милость, светлейший государь, – тоненьким голоском промолвила я, – у меня есть то, с чем мне расставаться крайне неприятно, но я готова пожертвовать этим, если вы отпустите нас. Я бы не стала отдавать вам это, если бы речь шла только о моей судьбе, но...
– Что же это за предмет? – оживился Ринеке. – И почему бы мне не забрать его, казнив тебя?
– Если вы убьете меня, то невелика будет его ценность, – вздохнула я. – А если я отдам его вам добровольно, то... Впрочем, вы должны сами понять, о чем я.
И я с поклоном протянула лесному королю кольцо, подаренное мне Каспаром.
Лесной дух взял его, и почти сразу недоуменное выражение его лица сменилось довольством.
– И в самом деле! – воскликнул он, рассматривая кольцо. – Что за чудная вещица!
Тут я увидела, как за его спиной дрогнули тени, качнулись листья плюща, и вновь шелестящий шепот откликнулся звоном в ушах. Ринеке с досадой отмахнулся, обращаясь к кому-то, невидимому для моих глаз.
– Не все сразу, судари мои и дамы, я и сам еще не разобрался в этом хитросплетении... – он вертел кольцо своими бледными пальцами с длинными острыми когтями, и словно читал историю, выгравированную где-то на тонком ободке. – Я вижу тут столько боли, столько обиды, столько надежды... Это кольцо – единственный знак внимания, единственный подарок, позволяющий одинокому сердцу верить, что оно любит взаимно...