Идеальность
Шрифт:
Лера выругалась и сбросила звонок. Едва сдержалась, чтобы не швырнуть телефон об стену. Слишком дорогое удовольствие нынче.
Набрала Пашку и обнаружила, что ощупывает взглядом кухню в поисках пачки сигарет. Той самой, которую выбросила вчера в мусорную корзину… А мусор выносила? Если поискать, может завалялась сигаретка-то где-нибудь среди пустых упаковок от йогурта и картофельных очисток?..
Пашка ответил быстро, выслушал сбивчивый Лерин рассказ и долго молчал в трубке. Потом сказал:
— Часа через два буду. Идёт?
— У меня всё равно нет выбора. Спасибо.
Лера снова выглянула в окно. Паренек сидел на лавочке. По тротуару возле дома шла небольшая компания подростков. Кто-то из них вроде бы указал рукой на Леру. Она отшатнулась от окна в испуге. Нырнула в коридор, где не было окон. Стояла в тишине минут десять, прислушиваясь. Ожидала услышать стук в дверь. Звонок. Чьи-то голоса на лестничном пролёте.
— Думала, что избавилась от страха? — прошептала самой себе. — Думала, за шесть лет всё пришло в норму? Не бывает такого. Страхи никуда не деваются. Они ждут своего часа внутри головы, чтобы выпрыгнуть в подходящий момент.
Накатила мягкая податливая слабость. Лера опустилась на пол, вытянула ноги, упершись кончиками пальцев в стену напротив.
Однажды Лера три месяца безвылазно провела в съемной квартирке-студии на западе города. Потом почти полгода в палате психиатрического диспансера. Это и называется безысходностью: когда есть дверь, но её нельзя открыть. Ни под каким предлогом.
Лера закрыла лицо руками, как делала в детстве, чтобы разогнать страхи и забыть обо всём плохом. В детстве ни черта не помогало. Сейчас тоже. Страхи накинулись. Они вернулись.
Последний эфир — потеха публике.
Лера — цирковая обезьянка, на которую пришли посмотреть и посмеяться. Правда, в тот момент она об этом не знала. Дурные предчувствия ей вообще редко удавались. Лера думала, что впереди долгие и безмятежные годы, десятки эфиров, сотни интервью, тысячи выступлений. Между тем конец две тысячи девятого ухмылялся разноцветными зубами гирлянд; обманчиво добродушный и преступно беспечный.
Её предупредили, что будет прямой эфир, но не предупредили, что толпа жаждет крови. Телезрители любят падших и оскандалившихся. Телеканалы любят уничтожать звезд. Рейтинги приносят певцы-наркоманы, а не актеры-садоводы. Так уж повелось со временен Древнего Рима.
Менеджер Леры, двадцатишестилетний Павлик, университетский знакомый, куда-то пропал (как выяснилось позже — уехал в отпуск в Тайланд, чтобы оттуда перебраться в Европу и там написать скандальную книгу о Лере). Лица вокруг были незнакомые, светлые, радостные. Её веселили, забалтывали, наставляли. Кто-то подсунул стаканчик с шампанским. Она пошутила, что хотела бы что-нибудь покрепче (эта реплика попала в эфир), но на самом деле еще до приезда в студию выпила несколько бокалов красного вина. Говорят ведь, что немного вина полезно!
На ней было темно-зеленое платье, обтягивающее выпирающий живот, подчеркивающее беременность. Ей казалось, что люди обожают смотреть на беременных женщин. Это же так мило! Почти так же мило, как котики!
Какой глупой и наивной она была, верно?
На самом деле многие её ненавидели. Прежде всего — из-за настоящей, не наигранной скандальности. Она уже успела разругаться с Фадеевым. У нее уже находили лёгкие наркотики. По интернету разлетались фотографии с вечеринок, где Лера танцевала пьяной на столе или устраивала стриптиз «на спор». На форумах горячо обсуждали, действительно ли Лера такая, или это очередной продюсерский проект, привлечение внимание, «сруб бабла». В России во все времена любили зажигать звёздочки при помощи скандального напалма.
В реальности было прозаичнее. Лера и сама не понимала, что ею движет. Много позже один психолог предположит, что Лера оказалась не готова к свалившейся на неё известности и выбрала типичный шаблон поведения, взятый из телепередач, фильмов и интернета. Это был самый понятный шаблон. Ведь быть плохой проще. Поступки предсказуемые, реакция понятная. Не нужно напрягаться. Наверное, так и было. Лера понятия не имела, как вести себя на том уровне известности, куда её внезапно занесло волной шоу-бизнеса. Шаблон поведения надевался, как маска. Роль игралась сама собой. В какой-то момент настоящая Лера оказалась в заложниках у маски, как в старой сказке про тень и её хозяина. Роль стала жизнью. Лера оказалась неуправляемой даже для тех, кто её создал.
Она думала, что скандальность — пьяные выходки, пошловатые видео, срыв концертов — это еще один способ влюбить в себя людей. Никто не указал ей верный путь, пришлось протаптывать дорожку вслепую, на примере многих других звёзд.
Немудрено, что в какой-то момент Лера попросту перепутала любовь с потехой. Публика, прильнувшая к экранам всевозможных гаджетов, умилялась её буйному нраву примерно так же как умиляются крохотной собачке, которая звонко лает на своего хозяина. Публика хотела яркую историю, с началом, развитием и финалом. Лера думала, что финала не будет. Но за неё всё давно решили.
Улыбающийся ведущий посадил её на диван, бросил пару милых реплик, задал несколько вопросов. Ей принесли бокал с водой. Лера отметила, что вода слишком тёплая, а ассистентка на высоких каблуках нервная. Где-то настраивали микрофоны. Проводился брифинг с приглашенными статистами-зрителями. В глаза несколько раз ударил луч прожектора. Лера была немного пьяна, и это её веселило. Она хотела рассказать о своём ребенке и том, как готовится стать самой лучшей мамой на свете. Даже песню по такому поводу подготовила. Лирическую.
— У нас эфир через три минуты! — сообщил режиссер.
А потом понеслось.
Через полчаса Лера сломала себе три ногтя на левой руке, ударив ведущего. Потом швырнула туфлю в зал, целясь в краснорожего хохочущего мужика. Потом вцепилась зубами в плечо охранника, который (один из трех) пытался заломить ей руки и вывести с площадки. Под зубами с треском лопались тугие швы пиджака.
— Вот она, истерика Валерии Одинцовой! — кричал в камеру ведущий. Ворот его рубашки был в каплях крови. Ведущий улыбался. — Это ли не позор для будущей матери, хорошего, в принципе, человека, но совершенно скатившейся личности! Что с ней станет в наступающем году? В кого она превратится?..