Идеи и интеллектуалы в потоке истории
Шрифт:
привести их обоснования, затем при последующих попытках
соскальзывания каждый раз возвращать его к этой просьбе. Ответный
гнев обеспечен, а успех предприятия отнюдь не гарантирован. Зато
становится ясно, насколько данный случай (не)излечим.
313
4. Грех невнятности бывает трех типов: «косноязычие», «темная
речь» и «птичий язык». При косноязычии мысль если
присутствует, то никак не может быть донесена до слушателей,
поскольку говорящий не владеет нужными понятиями, схемами,
категориями, не умеет построить ясные синтаксические конструкции,
связанные между собою логически. Темную речь с извилистым
синтаксисом, красивостями, метафорами, отсылками к классике или
экзотическим источникам обычно используют для сокрытия скудости
мысли и отсутствия обоснованности суждений. Птичий язык
выполняет функцию статусной сегрегации, позволяет «посвященным»
чувствовать себя возвышающимися и отделенными от толпы профанов
— всех тех, кто такой терминологией не владеет.
Нельзя утверждать априорно, что за косноязычием, темной речью и
птичьим языком всегда скрывается полная пустота. Но даже если там
кроется свежая и сильная мысль, неспособность ее донести до
большинства присутствующих остается философским грехом —
невнятицей.
Терапия возможна только при наличии действительного настроя
самого философа научиться говорить и писать ясно. Первые
простейшие рекомендации: строить короткие предложения с
подлежащим и сказуемым, следить за логическими связками между
суждениями, по возможности, заменять все иностранные слова
русскими синонимами, выделять в каждом разделе только одну
главную мысль, точно ее формулировать, а затем обеспечивать
несколькими обоснованиями и примерами.
5. Грех догматизма. «Ничего нового и значимого нет, и уже не
может появиться. Все есть в трудах классиков. Тщетны любые потуги
их опровергнуть, превзойти или “развить”. Попробуйте-ка высказать
мне какую-то новую идею! Я тут же покажу, что она либо уже
содержалась в другой форме в текстах классиков, либо была ими
полностью опровергнута, либо вовсе не стоит внимания».86
86 Вот яркий пример столкновения с догматизмом и доморощенным
невежеством на конгрессе в Новосибирске:
– Вы судите о политэкономии, а какие современные направления и авторы в
отечественной и мировой науке Вам известны?
– А разве такие есть?
– Да и немало, сейчас весьма интенсивно развиваются исследования
экономики, политической науки, социологии, антропологии и психологии.
– Так ведь это все буржуазные теории!
– Пожалуй, да, уж точно они не пролетарские.
– Так ведь Маркс уже давно раз и навсегда опроверг все буржуазные теории!
Зачем же мне их знать?!
314
Распознать грех догматизма легко по неприятию всего нового и
навязчивым отсылкам к «священным именам». А вот освободить от
греха крайне трудно, если вообще возможно. Философские догматики
обычно агрессивны и непробиваемы. После провала нескольких
попыток убедить контрдоводами, примерами новых идей, лучше
отойти в сторону и оставить чрезмерно верных адептов наедине со
своими кумирами.
6. Грех вымороченности (пустой схоластики). Философ с таким
грехом говорит и мыслит пустыми словами, за которыми нет
предметного, а часто и смыслового содержания. В сочетании с
птичьим языком и догматизмом грех вымороченности дает почти
массовое заболевание среди философов, как отечественных, так и
зарубежных. Моды на слова и направления меняются. В России после
гегельянства и шеллингианства, концепций общинного социализма и
народничества, эмпириокритицизма и неокантианства приходят
пролетарский психоанализ, педология, затем материалистическая
диалектика, формационный подход и научный коммунизм. Потом
наступает черед кибернетики, системного анализа, культурологии и
цивилизационного подхода, постмодернизма, диалога культур,
аналитизма, феноменологии, информациологии, синергетики, транзитологии,
виртуалистики, дискурс-анализа, исследований глобализации и теперь уже кризисологии. Нельзя сказать, что любое из
этих и подобных направлений изначально и фатально пусто и
бессодержательно. Речь идет о том, что на одного мыслителя,
умеющего связывать соответствующие абстрактные понятия с
историческим и жизненным опытом, с научными фактами и
концепциями, приходится десять (если не сто или тысяча) тех, кто
просто повторяет те же слова в разных сочетаниях, пользуясь лишь
давно заезженными «примерами».87
87 Как известно, средневековую схоластику реабилитировали, а сугубо
абстрактные рассуждения Платона (например, в «Пармениде») и «первая
философия» Аристотеля (например, в «Метафизике») по праву считаются
вершинами чистого философствования. Почему же в XX и XXI вв. стало
неприемлемым то, что задало тон всей европейской философии