Иди ты в отпуск!
Шрифт:
На вокзале мы с сестренкой полюбовались симпатичным граффити «а-ля платформа 9 3/4 » и удивились: где люди? Надо сказать, автовокзалы в Германии редко снабжены кассами или справочными бюро, но тут не было и пассажиров. Неужели не найдется никого, кто объяснил бы, от какой из двенадцати платформ отходит автобус к замку?
Некоторое время Катя с кем-то переписывалась, а я нервно кусала губу. Даже знание языка не всегда помогает! На вокзал тем временем подъехал предсказуемо пустой местный автобусик. Не наш – до него еще долго.
Морщинистый бледный водитель в зеленой футболке и джинсовой жилетке вышел покурить. Сестра пихнула меня в бок:
– Давай, спроси про платформу, – ее взгляд не отрывался от экрана телефона.
– Думаешь, он знает что-то помимо собственного расписания?
– А вдруг.
Я не люблю отвлекать людей и спрашивать их о чем-то, что не касается их прямых обязанностей. У нас Катя – специалист по болтовне с незнакомцами, но из-за языкового барьера эту роль пришлось играть мне. Быть ответственной за все расхотелось.
Водитель заметил, с какой неуверенностью я на него пялюсь, и заговорил сам. Слово за слово, дядечка оказался очень милым и пояснил, что покупать билеты при посадке гораздо дороже, чем в Интернете. Посоветовал ехать на поезде. Железнодорожный вокзал находился недалеко, и в нем – что немаловажно – были и кассы, и справочное бюро.
Мы сбегали туда и обнаружили, что поезд действительно выгоднее, единственное неудобство – несколько пересадок с разницей в десять-пятнадцать минут. Ближайший поезд обещал прибыть совсем скоро. Рано радовались…
Мы стояли и воодушевленно крутили купленные билетики в руках, и вдруг осознали, что они именные, а значит, при проверке контролер попросит показать паспорта. Каждая засуетилась и начала рыскать в своей сумочке. Салфетки есть, деньжата есть, телефоны на месте, павербэнк, бутылка с водой, пачка печенья, фотик… и все.
– Я думала, документы у тебя.
– А я думала, ты их взяла, – смущенно ответила Катя.
– Вчера они были в твоей сумке. Ты их выложила?
– Ага, павербэнк не помещался, я собиралась сказать, чтобы ты себе положила, но потом, – она задумалась, смахнув черную прядь с лица, – засвистел чайник… Я решила, что сказала.
– Scheisse2! – блеснула я знанием немецких ругательств.
– Не матерись, – сестра догадалась, что это слово значит, – да нафиг эти паспорта, вот в Гамбурге у нас ни разу билеты не проверили.
Я – та, кто переходит только на зеленый свет, даже когда дороги пусты – возмутилась:
– В Гамбурге мы ездили по городу, а сейчас междугородный поезд. Вдруг тут проверки строже? И вообще, говорят, контролеры активничают в конце месяца, а сегодня как раз тридцатое число. Я б не рисковала.
Черт, иногда ненавижу себя. Бедная Катя не убила меня только потому, что не была уверена, доберется ли домой сама без знания языка.
– Что ты предлагаешь? – спросила сестра после глубокого вдоха.
– Давай я смотаюсь за паспортами домой? Не успеем на этот поезд, поедем на следующем – через час.
– Пипец, не купили бы билеты, пошли б на автобус, там не нужны паспорта. Может, поедем? Ну не выкинут же нас из поезда… – Катя прощупывала почву, пытаясь толкнуть меня на темную сторону.
Я нервно щелкала кнопкой-застежкой на сумке и вела внутренний диалог, пытаясь побороть законопослушность, но она оказалась сильнее.
Катя не показывала раздражения. Я отправилась за паспортами, а ей пришлось остаться в полном одиночестве на иностранном вокзале как минимум на сорок минут, чего с ней не случалось ни разу за всю поездку. И вообще за все ее путешествия. Моя сестра – общительный человек, для которого наибольший страх – остаться в одиночестве. Вокруг нее всегда есть люди, она найдет собеседника в любой ситуации. Потому в Германии сестра познала мини-ад при сотне шансов поболтать и нуле возможностей высказаться. Для нее лучше быть выкинутой из поезда за отсутствие паспорта, но вместе со мной, чем просидеть час одной за колючей решеткой языкового барьера.
Моля Вселенную о милости, я выпрыгнула на своей остановке, – дом бабушки и дедушки, где мы гостевали, находился в двух минутах от нее. Я ворвалась в гостиную, шокировав прародителей. Не знаю, что их удивило больше: факт внезапного возвращения, или то, что со мной не было Кати.
Я объяснила ситуацию, пока искала паспорта. Бабушка причитала и охала, мотая головой, дедушка тихо ржал, прикрываясь чашкой зеленого чая с молоком.
Выскочив из дома и прибежав на остановку, я проводила разочарованным взглядом только что отъехавший в Мемминген автобус. Когда там следующий? Ого! Так можно целых два поезда пропустить.
На мое счастье, к остановке подъехал дядя Ваня – сосед нашей родни, тоже переселенец. Он часто помогал бабушке и дедушке и, если бы не наше с сестрой упрямство в желании не доставлять людям хлопот и все делать самостоятельно, как настоящая современная молодежь с суперсилой Гугла, вообще мог бы нас и к самому замку свозить.
Оказалось, дяде Ване тоже надо было в Мемминген за покупками, правда, он планировал ехать позже. Как он объяснил, на пенсии такие непредсказуемые квесты только радуют, поэтому легко согласился выручить.
Пока ехали, в зеркале заднего вида я замечала веселые смешинки в дяди-Ванином прищуре. Они в своей пожилой компании еще долго будут вспоминать этот казус.
Добравшись до Меммингена, я обнаружила Катю скучающей, но с загадочной улыбкой. Она подпрыгнула на скамейке от облегчения, увидев меня со злосчастными паспортами.
– Знаешь, я купила кофе. Сама! – Ее глаза сияли ярче зеленых светофоров. – Мы с продавщицей еле поняли друг друга, пришлось объясняться жестами. Но когда она спросила «to take away?», я разобралась, что это значит «с собой», – сестра кинула стаканчик из-под кофе в урну с расстояния полтора метра. – Кстати, нашла нашу платформу. Идем.