Иди ты в отпуск!
Шрифт:
Смелостью – то бишь безрассудством – нашего российского молодца гордились все, кроме его спутницы. Она нахмурилась и отчитала мужика за все на свете – за напугавших туристов мальков, даже за то, что во Вьетнаме слишком жарко.
«Ну и стерва, – подумал я. – Не жениться. Точка!»
Каково же было мое удивление, когда из их болтовни я понял, что «дурак» и «малыш» вовсе не женаты. Они любовники со стажем, а тот самый никчемный Саша, о котором упоминала дамочка, и есть оставленный дома рогатый муж.
Мда, наверное, мужчина – мазохист.
Еще одна пара в этой же поездке на пляж умудрилась поссориться и продемонстрировать размолвку всем. Статные высокие красивые люди, страшно обиженные друг на друга.
В ресторане для группы выделили два больших стола.
Муж и жена разошлись как в море корабли. Их расстроенный сын-подросток побегал от отца к матери и выбрал папу. Женщина села за наш столик. Так получилось, что за ее спиной оказался муж. Между его мощным бритым затылком и ее роскошными длинными черными волосами словно пробегали искры. Так бывает, что люди чувствуют родную половинку, даже не видя.
Женщина ела, улыбалась на шутки, что-то говорила…
Я есть не мог, мне было ужасно жалко эту пару. Я видел, как на изумительно-гладкой оливковой коже женщины проступают нервные алые пятна. Она явно не понимала, что кладет в рот, не чувствовала вкуса. Губы улыбались, а в глазах стояли слезы.
Так и хотелось сказать: «Ребята, ну что же вы? Не ругайтесь из-за чепухи!»
Причина ссоры, правда, была ерундовой: жене показалось, что муж слишком часто наведывается к ящику с джином.
Может, во Франции заноза любой проблемы и «шерше ля фам», а у нас – «шерше де ля алкооль». Наверняка муж доказывал, что «меру знает», наверняка жена в этом сомневалась, основываясь на большом семейном опыте.
«Не жениться, – неуверенно сказал я себе, – контроль дражайшей половины не всегда приятен. Точнее, всегда неприятен». Хотя… кто его знает, сколько бы мужчин сорвалось в беспредел, если бы не женщины.
И все же я представил картину: вот женился, жена меня пилит и контролирует, переделывает под свои представления о сильной половине человечества. То, что буду недобровольно переделываться, я не сомневался – не выношу женских слез! Если уж чужая плачущая жена вызвала во мне неодолимое желание прижать ее к своей широкой груди и утешать всеми способами, что случится, когда обрету собственную? Она же из меня веревки вить будет!
Неуверенность улетучилась, сменилась на твердое «не жениться!»
Немало я видел подобных парочек в Нячанге, и все они пополняли мысленную коллекцию с вердиктом «нет!», пока одна история не изменила мое мнение.
Побывать в Нячанге и не посетить минеральные источники – ошибка. Я ее не допустил, отправившись в живописное местечко – комплекс IRESORT. И не пожалел.
Не то что бы я жаждал принять грязевую ванну – то еще удовольствие при тридцатидвухградусной жаре валяться в тридцатисемиградусной грязи, но куча бассейнов, озеро с лотосами, вкусная еда в кафешках пленили мое суровое северное сердце.
Вдоволь накупавшись, я устроился отдыхать возле большого бассейна с удивительно чистой зеленоватой водой. По его сторонам тянулись метровые бетонные дорожки с углублением посредине для омовения ног. Это чтобы не занести песок. Вокруг, под крышей из тростника, вразнобой стояли лежаки. С одной стороны бассейна – лесенки, с другой, на высоте баскетбольной корзины, на четырех тонких столбиках красовалась будочка с окошком. Из него, словно кукушка из часов, выглядывал вьетнамец, не выпускающий свисток из губ. Он то и дело призывал туристов к порядку.
Я окунулся и понял, зачем тут строгий смотритель. Вода была горячей, насыщенной минералами. Скорее, не для простого купания, а для лечения. От нее шел парок и, когда выскакиваешь, жаркий воздух кажется даже прохладным.
Вьетнамец свистел: прогонял детей без родителей, запрещал нырять, напоминал о времени пребывания, указывая пальцем на распаренного не в меру туриста.
Я валялся на лежаке, тянул холодный манговый сок и наблюдал.
И вот явились они.
Пара русских. Кажется, молодоженов.
Мужик, что называется, крепыш-богатырь: высоченный, да и в ширину впечатлял. Жирок разве что на «пивном» животе, а так мышцы на руках и икры бугрились и казались каменными. Был он в одних шортах, на голове по-пиратски завязана белая косынка, на ногах белые же кокетливые носочки в крапинку, тапочки без задников. Мужик тащил на спине огромный рюкзак и свою подругу – под ручку. Спутница, пухленькая как пирожок, с черными кудряшками и огромными карими глазами, то и дело поправляла трусы и лифчик синего купальника. Каждый раз – неудачно. Ее объемные прелести выскакивали из ткани начинкой из теста.
Пара слаженно шаталась, поскольку была основательно навеселе. А еще они были красными – целиком, от лиц до ступней. Вряд ли от спиртного. Я думаю, результат короткого сна на пляже.
Они хихикали и обнимались, прикладывались друг к другу, то и дело попадали губами куда придется и не обращали внимания на любопытных зрителей. Они были заняты только собой и чихать хотели на окружение.
Пара расположилась рядом со мной. Я разглядел на их толстеньких коротких пальцах дутые золотые кольца – новехонькие. Точно, молодожены. Медовый месяц, не иначе.
Мужчина скинул рюкзак, из него выпал толстый раскрытый бумажник с пачкой денег в два пальца толщиной – разных. Он вытащил ласты, попутно прихватив на свет видеокамеру и фотоаппарат – дорогущие.
Зачем ему ласты в двухметровом бассейне?
Парень стянул носочки, нацепил ласты и, подхватив подругу, ступил на бортик.
Вьетнамец оглушительно засвистел, показывая на лесенки.
Куда там. Пара весело чирикала, игнорируя смотрителя.
Они взялись за руки и прыгнули, оставив на произвол судьбы деньги и аппаратуру.