Иди ты в отпуск!
Шрифт:
Два бегемотика. Как они не расшиблись, ума не приложу.
Молодожены завизжали, словно две тучные мощные сирены. Горячая вода оказалась для них неожиданностью. Тут же расхохотались, обнялись и стали вальсировать, отталкиваясь от дна и оттесняя туристов к бортикам.
Вьетнамец непрерывно свистел, высунувшись из окошка до пояса. Туристы бочками, потихоньку, стали выбираться на берег.
Это не им – решила пара, если вообще услышала свисток. Они положили руки друг другу на плечи и стали подскакивать и плюхаться, при этом пара орала на весь комплекс:
Смотритель исчез.
Я думал, он махнул рукой на молодоженов. Нет…
Красный от злости вьетнамец спустился, обогнул бассейн поближе к паре, нагнулся – я испугался, что он сейчас рухнет в воду – надул щеки как хомяк и чуть не проглотил свисток.
Бедняга, он не знал русского языка, все его крики и свисты приходились как раз на слово «села». Когда парочка выныривала, то обдавала смотрителя тучей брызг и смеялась. Они явно решили, что вьетнамец очень хочет, но почему-то не может присоединиться к веселью.
Я тоже был невольным смотрителем – за вещами молодоженов. Косился то на них, то на пожитки. Народу много, так и шмыгают всякие личности, мало ли…
И я любовался ими. Пусть пьяные, пусть обожженные солнцем, они были половинками одного целого. Радостными, влюбленными, ничего и никого не замечающими, кроме себя, половинками. В их взглядах, жестах, невнятной речи читалась сама любовь. Такая, какая она есть: в единстве телесного желания, душевного равновесия и разумного понимания, – простая до обыкновенности и великая до зависти.
Наверное, все вокруг почувствовали зависть – от смешной парочки исходили волны любви, когда она обрушивается на мир, и он становится прекрасным, добрым, чудесным. Ну кто в таком мире позарится на оставленный беспечно бумажник?
«Жениться! – сказал я. – Хотя бы ради того, чтобы почувствовать удивительную гармонию двух любящих сердец. Даже если она – гармония – длиной в медовый месяц».
Только если я женюсь, что будут делать мои родственники?
Я отниму у них такую интересную забаву – бесконечное сватовство меня.
Нет, пока я не могу лишить родню смысла жизни. Вежливый я, уважительный.
Наталья Ладо
Светка и галантные французские мужчины
«Увидеть Париж и умереть! – закатывали глаза подружки. – Счастливая!»
Светка ходила гоголем – пусть завидуют. Она два года копила деньги на поездку во Францию, откладывала каждую копеечку с маленькой зарплаты деревенского почтальона.
Скоро мечта осуществится: еще пара дней, и Светка в Париже!
«Ах, Эйфелева башня! Ох, Монмартр! Ух, Мулен Руж!» – щебетали подружки, насмотревшись картинок в Интернете. Интересно это все, конечно, увидеть, но у Светки была Тайная мечта.
Закрывая очередной роман о любви, девушка мечтала познакомиться в Париже с галантным французским мужчиной. Непременно галантным и – понятное дело – красавцем. Светка крутилась у зеркала, примеряла сшитое собственноручно короткое платье. Почти в таком видела по телевизору одну французскую актрису. Чем она-то хуже? Да лучше! Фигура что надо – модельная, лицо, правда, русское – простецкое, как говорится, широкое, со вздернутым курносым носом и по-детски голубыми глазами. Пусть! Как раз такие французским мужчинам и нравятся, вычитала Светка все в тех же романах. К тому же она сделала модную стрижку. Светлые волосы топорщились ежиком, удлиняли лицо.
Светка купила разговорник, самостоятельно учила французский язык. Ей очень нравилось слово «галантный» – любезный то есть, обходительный.
Где таких мужчин в деревне найти?
Провожал механизатор Вася – огромный, неповоротливый, как трактор, с большими мозолистыми ладонями. Все в деревне считали механизатора Светкиным женихом, кроме нее самой.
Вася уложил огромный чемодан в багажник, придержал девушку, готовую уже прыгнуть в автобус:
– Уезжаешь, значит, Светлячок?
– Уезжаю.
– А вернешься?
– Кто же меня там оставит, в Париже? Поездка всего-то на две недели.
– Я лодку починил, – ни к селу ни к городу сказал Вася, – хотел тебя по озеру покатать.
– Сто раз уже катал, – отмахнулась Светка. – Надоело. Комары жрут, а ты молчишь все время, слова из тебя не вытащить. Да и не галантный ты, Вася.
– Чего?
– Не умеешь ты комплименты говорить, вот чего, – девушка вырвала пальчики из лапищи механизатора, юркнула в автобус.
Вася топтался на обочине, смотрел странно, задумчиво. Девушка помахала в окошко. Он отмер, застенчиво улыбнулся, вскинул руку… Автобус хрюкнул, тронулся, оставив несчастного поклонника в облаке пыли.
Удивительно, как бежит время.
Только-только Светка сидела в самолете «Москва – Париж». Сердечко екало. Дальше Новосибирска она никуда не ездила, а тут дважды – на самолете! Кажется, вчера еще девушка поселилась в отеле недалеко от Эйфелевой башни, а уже неделя отпуска пролетела.
Туристическая группа подобралась – пожилые да семейные. Светка, конечно, ездила со всеми на экскурсии – в Версаль, в аквапарк, в городок Сент-Женевьев-де-Буа, где было русское кладбище, но гуляла по Парижу в одиночестве.
Умирать после отпуска она не собиралась. Красиво, да, есть на что посмотреть, но Париж рождал в ней желание жить – сколько еще чудес на земле! В том числе, и прекрасных городов.
Металлическая махина Эйфеля не произвела на девушку особого впечатления, но ей повезло с погодой, и вид Парижа с огромной высоты завораживал: яркая зелень Марсова поля, торчащие, словно редкие зубы, высотки, фантастический небоскреб Монпарнас, как свеча на торте из крыш. На крышах древние печные трубы, террасы, кованые балкончики, увитые цветами, мансарды. Светке нравились старые дома, было в них что-то родное, знакомое.