Иду на перехват

Черных Иван Васильевич

– Я завидую тебе.
– Дуся листала какой-то медицинский учебник.
– Знать все болезни, как их лечить... Так интересно! И ты все время с людьми. А я каждый раз жду воскресенья как большого праздника. И так всю жизнь. Раньше ждала, чтобы отдохнуть от работы. За неделю так, бывало, в поле намаешься!.. А теперь - от безделья. Ведь целыми днями одна. И заняться нечем. Дома хоть хозяйство было, а тут даже кошки нет. А когда он летает, кивнула Дуся на Геннадия, - так места себе не нахожу.

– А почему бы вам не устроиться на работу?
– спросила

Инна.

– Да я хотела, а Геннадий не разрешает.

– Почему?
– удивилась Инна.

Геннадий поморщился:

– Куда она может устроиться? Официанткой?.. Да и зачем? Что, денег не хватает?

– Но дело разве в деньгах?
– возразила Инна.
– Человек сыт не хлебом единым. Труд для него - потребность. Ведь вы не смогли бы жить, ничего не делая? А ее держите.

– Вулканск - не Нижнереченск, - ушел от прямого ответа Геннадий.
– У нас большинство жен офицеров не работают. И ничего, не плачут.

Он повернулся к нам, не желая продолжать этот, видимо, не раз происходивший между ним и Дусей, разговор. Насколько я знал, причина совсем не в том, что в гарнизоне трудно устроиться на работу. Просто Геннадий стыдился, что Дуся не имеет ни образования (она окончила всего семь классов), ни специальности. Сказать ему об этом - значило коснуться больного места. И я решил пойти на хитрость.

– Геннадий живет домостроевскими правилами: моя квартира, моя жена, моя воля. Собственник. Что с него возьмешь!

Он отделался шуткой:

– Так и в Библии записано: жена да убоится мужа. Ты лучше подумай, как добираться будешь до Вулканска. Автобусы сегодня переполнены.

– Доберемся, - уверенно ответил Лаптев.
– Поедем в два тридцать.

– Зачем так рисковать? Можете не сесть.

– Сядем, - твердо сказал Юрка.

Беда не приходит в одиночку.

На вокзал мы поехали в два часа вдвоем с Юркой. Геннадий с Дусей остались в городе, чтобы сделать кое-какие покупки.

В автобусе народу немного. Я сел у окна, Юрка - рядом.

– Комиссия из Москвы была?
– тихо спросил я.

– Была. Два дня, как уехали. Разгон москвичи дали правильный. У нас в эскадрилье вскрыли завышение оценок, липовых отличников, приписки налета при оформлении документов на классификацию. В общем, Седой наш крепко погорел. Отстранили. Временно командует Фирсов.

– А Мельников?

– Мельникову что? Как-никак полк был не на плохом счету, восьмой год без аварий и происшествий.

– А какой ценой это достигалось?

– За упрощенчество и перестраховку ему, конечно, ответ держать придется. В общем, вывод начальники кое-какой сделали. И еще вот какая новость: скоро получим новые самолеты. Данный - Юрка закрыл глаза и чмокнул губами.
– Закачаешься! Вместо пушек - ракеты "воздух - воздух". Вот это машина! Представляешь?!

– Представляю. Возьмут ли нас?

– Хэ, - усмехнулся Лаптев.
– А почему нет? Да, кстати, у вас в эскадрилье меньше всего недостатков. Говорят, вы первые поедете на завод

переучиваться.

– Надо полагать, - гордо ответил я.
– Синицын хоть и крутой, а дело знает. Не зря же вы нашу эскадрилью "академией" зовете.

Народ в автобусе прибывал. Рядом с Юркой встали трое парней в широких, свисающих с плеч, коротких пиджаках. От них несло водкой. Впереди освободилось место, один из них сел, второй прошел вперед, а третий, здоровенный детина с полным лицом, облокотился на Юркино плечо. Лаптев высвободился и с возмущением взглянул на детину. Тот ухмыльнулся и демонстративно снова положил руку на погон.

– Уберите руку.
– Юрка резко стряхнул его локоть.

– Не чирикай, птенец.

Детина выпрямился и неожиданно ударил Лаптева в лицо. Юрка не заставил ждать сдачи, в ту же секунду левой рукой снизу нанес ответный удар в челюсть обидчику. Детина рухнул на противоположное сиденье, смяв сидевших там женщин. Раздался визг и крики. На помощь детине бросились его дружки. Мы выскочили в проход и приготовились к защите. Первым против нас стоял долговязый парень. Детина оказался оттесненным, но рвался вперед, мешая своим дружкам. На некоторое время создалась заминка.

– Успокойте своего друга, - спокойно, но внушительно сказал я.

– Бей их!
– заорал детина.

Подхлестнутый выкриком, долговязый замахнулся, но я парировал удар и заломил ему руки назад. Второй хулиган ударил меня в лицо. Его скрутил Юрка. Мы стиснули их, загородив проход и преградив путь наступления третьему.

Автобус мчался без остановок прямым сообщением к милиции. Хотя помимо нас в автобусе находились другие мужчины и парни, никто из них не пытался прийти нам на помощь. Некоторые смотрели на драку с удовольствием. Лишь женщины продолжали истерически визжать, словно тумаки и удары сыпались на них.

Детина, воспользовавшись тем, что руки наши были заняты, то и дело доставал нас кулаками, но ему мешали, и удары были слабыми. Тогда он решил пробраться к нам через сиденья. Но тут автобус резко остановился, в распахнутые двери вскочили два милиционера.

– Пройдемте в отделение, - приказали они нам всем.

– Простите, - подошел я к старшему по званию, - мы спешим на дежурство, через десять минут уходит наш автобус.

– Вам надо дать объяснение.

– Что объяснять? Разве вы не видите - они пьяные. Вон тот, здоровый, ударил моего товарища. С того и началось.

Они, родимый, не виноваты, - вступилась за нас пожилая женщина.
– Ты вон тех веди.

– Тех обязательно, гражданка, - заверил милиционер.

Как из-под земли вырос маленький бледнолицый капитан с красной повязкой на рукаве. Комендантский патруль.

– Что здесь произошло?
– Он глянул на наши лица. Они выглядели не совсем прилично: у меня вздулся под глазом синяк, у Юрки была рассечена губа.

– Подрались, не видишь, что ли, - сострил кто-то из мужчин.

– Прошу со мной.
– Капитан козырнул.