Идущий
Шрифт:
Флек медлил с ответом. Ситуация скользкая. Правитель занервничал:
— Поспеши с ответом, Флек.
— Уверен, выслушать то, чего они хотят, не помешает. Надеюсь, это не займёт много времени.
Правитель по–прежнему смотрел на всадника.
— Они не задумали какую–нибудь пакость? Есть тут, по–твоему, уловка?
Флек качнул головой.
— Не думаю, что им хоть что–то удастся. Гонец передал условия — переговоры на нашей территории. Талх будет всего один. Остальных вообще не видно. Они действительно ничего не в силах изменить. Только и осталось, что надеяться на твою милость, отец.
Правитель
— Хорошо. Впустите талха. Пусть переговоры пройдут в нижней зале.
Занл вошёл в резиденцию Правителя следом за гвардейцем из Его личной охраны.
Высокий потолок, высокие узкие окна. Рамы украшены искусной резьбой. Стены увешаны толстыми шкурами крупных лесных тварей.
Правитель сидел на некоем подобии трона, который, скорее всего, снесли с верхних этажей. Занлу это не понравилось. Насколько сведения Ордена были верны, Правитель имел покои не на первом этаже. Похоже, Он страховался, не очень доверяя тому, что к Нему прибудет всего один талх.
Причина была не только в этом. Занл почувствовал запах шевелящейся поблизости смерти. Чья это смерть, он также не сомневался. Что ж, он знал на что шёл. Этим человеком не мог быть Старх, не мог быть Уинар. Но также не мог быть человек, не входящий в Совет Ордена. Что касается Лужа, то Занл, как и глава Ордена почему–то отклонил его кандидатуру сразу. Как если бы они больше не доверяли Лужу, хотя это и могло показаться немыслимым не только раньше, но даже сейчас. Сейчас, когда болезнь без названия запустила свои когти даже в Столицу. Сейчас, когда Орден, как и всё остальное на Всех Заселённых Землях, превратился лишь в жалкую, никому не нужную тень былого.
Конечно, талхи могли ещё долго сопротивляться эпидемии, закрывшись в своих монастырях. Сопротивляться, оставляя потомкам как можно больше сведений. Но это всё равно не имело бы смысла. Пророчество гласило, что после второго прихода болезни без названия человечество не возродится. И в то же время спасение было где–то рядом. Не в монастырях с закрытыми воротами, только не там.
К сожалению, талхи проиграли, отдав спасителя мира в руки Правителя. И теперь могло быть всё, что угодно. Пророчество — всего лишь наиболее вероятный прогноз, как однажды выразился Старх. Это не полёт стрелы, которая, так или иначе, воткнётся в землю.
Проиграв, талхи могли сделать лишь одно. Воззвать к разуму тех, кто выиграл, чтобы смягчить горечь собственного поражения. Талхом, что передаст нужные слова, Старх выбрал Занла. Напоследок они минуту смотрели друг другу в глаза. Оба понимали, что в этой реальности они вряд ли увидятся. Правитель не был бы тем, кто есть, если бы поступил по–другому. И всё же до последнего момента существовал шанс, что Занла не попытаются убить.
Шанс оставался даже в эти минуты, когда Занл, замерев в десяти шагах перед Правителем, оценил ситуацию, как неблагоприятную для себя. Он осязал за спиной человека, приготовившего оружие. Талха взяли на прицел. Кроме того, наверное, был ещё кто–то, кого Занл не видел. При этом двое людей, находившихся за троном, также не стояли с пустыми руками. Неудивительно, что Занла не обыскивали и не предлагали оставить оружие при входе, обещая вернуть его после переговоров. Посла от Ордена не собирались
Единственный, кто не выглядел готовым к нападению, был Флек, стоявший слева от Правителя. На короткое мгновение Занл встретился с ним взглядом. И ему показалось, что Флек нервничает. Ещё бы, он понимал, талхи просто так не идут на поклон к светской власти, для этого нужна веская причина. И наверняка Флек подозревал, что Орден о мальчике знает куда больше.
Старх считал Флека наиболее опасным противником из тех, кто окружал Правителя. Но и самым здравомыслящим. Если бы Орден имел дело лишь с одним Флеком, быть может, попытка вышла бы удачной, но главным вершителем судеб оставался Правитель. Тем не менее, в действиях Занла это ничего не меняло.
— Я слушаю тебя, талх, — прервал затянувшуюся, давящую паузу Правитель.
Он знал имя Занла, но счёл себя в праве обратиться безлико. Для Занла это не играло никакой роли. Он усмехнулся. Не для того, чтобы показать своё отношение, просто его позабавила уверенность Правителя в том, что Его слова произведут хоть какой–то эффект. В конце концов, талх проживал последние минуты своей жизни и потому мог позволить себе слабость, оставить обычную невозмутимость. В принципе Занл не сделал того, что должен сделать, как подданный Правителя, пусть и номинальный — он не поклонился.
Чтобы не вызвать противление изначально, Занл убрал усмешку и на секунду склонил голову.
— Что хочет предложить нам член Совета Ордена талхов?
Это уже был Флек. Наверное, он не столько хотел сгладить грубость Правителя, сколько торопил талха.
— Я хочу поговорить о мальчике, который находится у вас. Этот мальчик…
— О каком мальчике ты говоришь? — перебил его Правитель.
— Ты знаешь, отец, — Занл склонил голову.
Правитель промолчал. Возможно, определённую роль сыграло обращение талха, не только осознание того, что, отрицая наличие мальчишки, Он только потеряет время.
— Но Ты не знаешь кое–что известное членам Совета нашего Ордена. Это тайное знание, не все приближённые к Совету Ордена осведомлены о нём.
— Если это намёк на то, что некоторые здесь присутствующие должны уйти, то ты ошибаешься.
— Нет, я ни на что не намекаю. Мне всё равно, кто здесь находится.
— Невероятно, — протянул Правитель. — Член Совета Ордена талхов пришёл сюда, чтобы поведать Мне тайное знание. Или я ошибаюсь?
— Не ошибаешься. И я расскажу о нём потому, что оно уже не имеет значения в дальнейшем.
— Оно потеряло цену? Тогда зачем оно Мне?
— Оно не потеряло цену. Просто скоро вообще ничто и никто не будет иметь цены.
— Откуда такая уверенность?
— Потому, что болезнь без названия не остановить, — голос у талха вышел равнодушным.
Лицо Правителя изменилось, будто Он получил пощёчину. Он вернул прежнюю невозмутимость и превосходство быстро, но секундная слабость не укрылась от Занла.
— Ты утверждаешь, что эпидемию не остановит даже мальчик?
— Даже он, — подтвердил Занл.