Идущий
Шрифт:
Глава Ордена находился возле тропы на открытом участке, Драго даже удивился, почему не заметил его раньше. Страх был гением маскировки в любых условиях. Его лошадь стояла спокойно, неподвижно, как изваяние. Невозмутимость седока передалась и животному.
Минуту они смотрели друг другу в глаза. Почему–то Драго испытал приступ ненависти, ему хотелось прожечь дыру в лице главы Ордена, тоже, кстати, одно из тайных стремлений многоопытных монахов, как ходьба по воде и прохождение сквозь стены. Но Старх взгляда не
Драго ждал. В конце концов, его вызвали на разговор, не он.
— Ты не поприветствуешь своего отца? — заговорил Старх.
Драго заколебался, на секунду захотелось согласиться, расслабиться. Но перед ним находился не отец, а предатель. Отец не мог быть предателем.
Драго качнул головой:
— Нет.
Старх смотрел на него, не отводя взгляда.
— Что ж, ты имеешь на это право.
Снова молчание. Драго недоумевал. Что Старху понадобилось? Монах убедился, что причиной не являлось устранение. Слишком много слов.
И всё же иных объяснений не было, руку с арбалета под плащом Драго не убрал. Хотя видел, что руки Старха свободны.
— Скажи, как тебе удалось выжить после Уда? — спросил Старх. — Тебе помог мальчик?
Драго вздрогнул — этот вопрос стал подобен внезапному удару хлыстом. Драго не знал, что сказать.
— Говори, — подбодрил его Старх. — Сейчас между нами уже не обязательно оставлять какие–то недомолвки.
Драго пожал плечами.
— Почему я должен вести этот разговор? Чтобы удовлетворить твоё любопытство?
Невероятно, но Старх усмехнулся, чего Драго никогда раньше не видел.
— Ты ничего никому не должен. Как и любой человек. Особенно мне. И ты сам это знаешь.
Старх замолчал, но молчал и Драго, ожидая продолжения.
— Ты можешь не говорить, я знаю. Тебя спас мальчик. Ведь Уд думал, что ты умер. Только благодаря мальчику ты выжил.
— Я знаю. И что из этого следует?
Старх по–прежнему смотрел на Драго.
— Этот ребёнок — не просто дорогостоящая игрушка. Он — спаситель мира.
Драго сглотнул.
— Пусть так. Но зачем ты говоришь мне это? После того, как Орден предал меня?
— Я ждал, когда ты спросишь об этом. Не думай, это не признак слабости, по крайней мере, не в моих глазах. Пойми, кто–то должен стать первым заслоном. Те же, кто в нём находится, обычно погибают. Если бы ты знал, что кто–то страхует тебя, никогда бы ты не выжал из себя всё возможное. Я думаю, ты согласишься со мной.
Драго прикрыл на мгновение глаза, вновь взглянул на главу Ордена.
— Почему же Совет Ордена приказал убить меня после того, как мальчик оказался в наших руках?
Страх ответил после непродолжительной паузы.
— Первый заслон погибает, Драго. В тот момент мы надеялись, что Правитель не прознает, куда исчез мальчик. И для уверенности с самого начала решили обрубить все концы. Я согласен, ты прекрасный следопыт, я даже думаю, тебе нет равных, но Совет Ордена хотел избавиться от малейшей зацепки. Согласись, тебе ведь пришлось говорить со многими людьми, и в любом случае ты оставлял след.
Драго тронул коня и сократил расстояние. Теперь их отделяло друг от друга всего пять шагов.
— Но почему я? Почему выбрали меня, раздери вас всех вепрь?
— Не спорю, то, что сделал ты, мог сделать любой из членов Совета и некоторые из числа приближённых. Но эти люди имели право жить. Из остальных ты — лучший.
— Лучший, — вяло пробормотал Драго.
— Кроме того, ты должен был искупить свою вину.
Драго непонимающе уставился на главу Ордена.
— То есть?
— Ты узнал то, на что не имел права. Я имею в виду Час Бдения.
Драго медленно кивнул.
— Значит, вы всё–таки знали. Мне же показалось, что я замёл следы. Да, ловко вы всё провернули.
Старх не счёл нужным реагировать на последнюю фразу.
— Эти объяснения не оправдают Орден в твоих глазах, но пойми, существуют некие правила, которые нельзя нарушать даже талхам.
Драго вспомнил комнатушку под полом библиотеки Ордена, дрожащее пламя свечи, пыльный, древний запах книг, тишину, стоячей водой растёкшуюся между стеллажей, казавшихся в темноте бесконечными, как само Небо. И цепкий недоверчивый взгляд охранника–монаха. Да, он совершил ошибку и, в общем–то, не имел права что–то требовать. Можно сказать, Совет дал ему поблажку — возможность сделать напоследок что–то существенное для Ордена.
— Ладно, ты меня убедил. Но я снова спрашиваю, почему ты мне это рассказываешь? Если виниться передо мной тебе не в чем? Куда проще было бы прикончить меня. Или игнорировать, продолжая делать то, что вы делаете?
— Потому что ситуация изменилась. К тому же ты бы всё равно шёл за нами. Не лучше ли показать тебе полотно реальности целиком, чтобы направить твою энергию в нужное русло?
— О каком изменении ты говоришь? То, что мальчик у Правителя?
Старх покачал головой.
— Изменение в том, что скоро не будет никого. Ни Ордена, ни Правителя. Вообще никого. Надеюсь, ты слышал о болезни без названия?
— И что?
— Она уже пришла. Пока только первые симптомы, но ждать осталось недолго. Именно болезнь без названия уничтожила мир, что был до Великой Катастрофы.
Драго захотелось сойти с коня, присесть на землю. Вроде бы закружилась голова. И от того, что подобные вещи так легко и просто обсуждались с главой Ордена, и потому, что исчезли последние сомнения относительно того, что заставило его когда–то нарушить негласные правила Часа Бдения.
Прежний Мир, по всем признакам, был куда мощнее, нежели теперешний. И всё–таки он погиб, рухнул.