Иерусалим
Шрифт:
Грум стоял на углу улицы, держа её кобылу под уздцы; не успела Сибилла выйти из лавки, как к ней с протянутой рукой подошла женщина с язвами на лице, и Сибилла дала ей денег, что приманило целую толпу нищих. Она раскладывала монеты в просящие грязные ладони, когда на улице послышался крик.
Сибилла повернула голову; грум, задремавший было, вскинулся. По улице бежал её паж.
— Они бьют кукольников! — Лицо мальчика было красно от гнева. — Принцесса! Останови их! Смотри!
— Помоги мне! — Сибилла одной рукой схватила поводья, другой заднюю луку седла, и грум с привычной
Сибилла вскрикнула, вне себя от гнева: у неё на глазах чей-то меч поддел и сорвал занавеси, потом рухнула сцена. Актёры пытались защитить остатки своего имущества, голыми руками отбиваясь от троих вооружённых мечами всадников. Сибилла была уже на полпути к этой сцене, когда увидела среди всадников беловолосую голову Жиля из Керака.
Её руки стиснулись на поводьях. Жиль пугал её. Однако отступить она уже не могла. Вновь подумав о Бодуэне, она пришпорила коня, бросив его в галоп по набережной, и ворвалась между актёров, которые, присев на корточки, пытались собрать своё имущество и спастись бегством.
Они отпрянули от Сибиллы, словно она была ещё одним врагом. Принцесса рывком развернула коня и оказалась лицом к лицу с Жилем из Керака.
— Что ты здесь делаешь? По какому праву ты поднял оружие на этих людей?
Конь Жиля испуганно шарахнулся от неё, задирая голову. У беловолосого рыцаря в руке была плеть, которой он гонял актёров, и он замахнулся плетью на Сибиллу, словно и впрямь собирался ударить её.
Она отпрянула, и Жиль захохотал. На его длинном подбородке свежая щетина блестела, словно сбрызнутый песок.
— Принцесса, — сказал он, — тебе не следует ездить без свиты.
Двое людей, которые были с ним, перестали избивать актёров и ждали, уставясь на неё.
Все уставились на неё. Она ощущала, как взгляды со всех сторон вонзаются в неё сотнями кинжалов; отовсюду напирала толпа, перед ней были трое рыцарей, за ней скорчились актёры. На краю толпы мелькнули какие-то всадники, но Сибилла слишком была сосредоточена на Жиле, чтобы посмотреть, кто это.
Она вперила твёрдый взгляд в Жиля и постаралась, чтобы её голос прозвучал сильно и ясно:
— Мне не нужна свита в Аскалоне. Эти люди любят меня.
Толпа разразилась согласными воплями, и это подбодрило Сибиллу. Тонкие губы Жиля скривились в усмешке. Взгляд его спустился с лица Сибиллы на её тело, очертив его так откровенно, что принцесса почувствовала себя голой. Жиль снова поглядел в её глаза, и его усмешка стала шире.
— Тебе здесь нечего делать, принцесса. Я доставлю тебя во дворец.
И он протянул руку к поводьям её коня.
Сибилла яростно вскрикнула и дёрнула поводья, вынудив кобылу попятиться. Жиль бросился за ней, алчно вытянув длинную руку, и принцесса взмахнула плетью и изо всей силы хлестнула его по запястью. Жиль отдёрнул руку, и тогда Сибилла, охваченная неистовым, нерассуждающим гневом, пришпорила кобылу и замахнулась снова, целя в его лицо.
Жиль
Но прежде, чем Жиль коснулся её, кто-то пробился через толпу и втиснул коня между принцессой и беловолосым рыцарем; по пятам за ним скакал второй всадник.
— Прочь руки, белобрысый!
Жиль взревел, хватаясь за рукоять меча; Сибилла, теперь с двух сторон стиснутая своими нечаянными спасителями, увидела, что они тоже потянулись к оружию, и что есть силы закричала:
— Нет! Прекратите!
И схватила за руку одного из всадников.
Жиль попятился, стремительно багровея; теперь его лицо напоминало цветом сырое мясо.
— Она была одна на улице, совсем одна! — прокричал он. — Я выполнял долг рыцаря!
Человек, который заслонил от него Сибиллу, хладнокровно ответил:
— Что ж, ты выполнил свой долг. А теперь убирайся.
Он повернулся к принцессе, и она увидела, что это Амальрик де Лузиньян, фаворит её матери.
Сибилла вспыхнула, в горле у неё закололо. Она не хотела, чтобы её спасали, тем более — этот человек.
— Благодарю, сэр Амальрик, — сказала она. Краем глаза она увидела, что Жиль поспешно ретируется.
— Принцесса, ты слишком отважна, — ответил любовник её матери, пристальным взглядом провожая удалявшегося Жиля. Сибилла взглянула на второго её спасителя, того самого, кого она схватила за руку; он был очень похож на Амальрика, с длинными светлыми волосами и быстрой улыбкой, которой сейчас он ответил на её взгляд, — но одет бедно, почти что в лохмотья.
— Этот Жиль, — сказала она вслух, — вшивая свинья. Позор, что здесь, в окружении чужих людей и неверных, мне угрожал только человек, которого я знаю, — и к тому же христианин. — Повернувшись, Сибилла поискала взглядом египетских актёров, но они уже исчезли, даже сцену успели прихватить с собой. — Позор — то, что они сделали с этими бедными людьми.
Амальрик скрестил ладони на седельных луках. В мочке его левого уха покачивался крупный гранат. Он был одет в камзол из жёлтого атласа, расшитый зелёной нитью и с золотыми пуговками. Сибилла поняла, почему этот человек с его вечно неухоженным видом при дорогой одежде так нравится её матери.
— Господь помогает правым, — сказал он. — Можно нам поехать с тобой? — Амальрик кивком указал на второго всадника. — Это мой младший брат Ги, он приехал со мной из Франции.
Сибилла взглянула на молодого человека, который, спешившись, поднимал с земли её плеть.
— Добро пожаловать, мой лорд.
Брат Амальрика протянул ей плеть и стоял, снизу вверх глядя на неё.
— Спасибо, госпожа моя. Я, конечно, пожаловал, но не могу сказать, чтобы это было к добру.
— Ба! — воскликнул Амальрик. — Собака, так-то вежливо ты разговариваешь с принцессой? Куда ты направляешься, принцесса? Я хочу показать брату город, не поможешь ли мне?