Игра Бродяг

Литтмегалина

Прохладные пальцы обхватили ее плечо, и все исчезло.

***

Где же Эхо? Минуты шли, и Вогтоус начал ощущать беспокойство. Синее небо убеждало его, что мечта исполнилась, но мечта перестала быть важной для него, когда Эхо исчезла.

Может быть, она где-то там, за деревьями?

Вогтоус побежал к роще. Он бежал под уклон и с разбега подпрыгивал, как заяц. Это были совсем необычные деревья. Солнечные лучи легко проходили сквозь их зеленые кроны, словно и вовсе не встречая препятствия.

Вогт замедлился. Его рот открылся сам собой.

***

Было сложно сказать, где она находится. В безвременье, в нигде, в чем-то, не заполненным ничем, кроме мерцающей серой дымки. Эхо сделала шаг, другой и, только приблизившись почти вплотную, смогла рассмотреть стоящего спиной к ней человека. Он был облачен в серую тюремную одежду. Эхо узнала его и еще до того, как он развернулся к ней, догадалась: он улыбается.

— В этом месте еще ничего не придумали, оно пусто, — погасив улыбку, сказал Человек Игры. Его глаза плавно, почти неуловимо меняли цвет. — Потому-то я его и выбрал. Ничейная территория — ни моя, ни твоя, ни… кого-нибудь другого.

— Что это было? — спросила Эхо. — То, что я видела? Гибель Вогта? Моя собственная гибель? Значит ли это, что мы… — она запнулась, не решаясь произнести слово «мертвы».

Человек Игры усмехнулся.

— Нет.

Эхо облегченно выдохнула.

— Это означает, — продолжил Человек Игры, — что у вас было несколько попыток. Тебе было продемонстрировано, что именно в нескольких из них пошло не так.

— Было? — уточнила Эхо.

— Именно. Попытки закончились. На этот раз если вы умрете, то уже не сможете попытаться еще раз. Неважно, кто чаще был неосторожен, кто реже. Запомни главное: теперь каждое ваше решение — финальное, — Человек Игры посмотрел на Эхо. Его глаза стали темно-серыми. — Вам двоим происходящее кажется последовательным и непрерывным. Но, что я наблюдаю со стороны, сильно отличается от того, что вы видите изнутри.

— Что ж, теперь понятно, куда пропадали фрагменты времени, — пробормотала Эхо, растерянно потерев лоб. — Хоть мне и неприятно, что, едва я припомнила свое прошлое, так сразу выяснилось, что моя память зияет в других местах.

— Поверь мне, это к лучшему, — пожал плечами Человек Игры. — Там такое было… Рассказать кому — неделю от ужаса глаз не сомкнет.

— Хм, — приподняла брови Эхо. — Я заинтригована. И в недоумении: с чего бы это Игра была к нам настолько снисходительна, что давала возможность снова и снова начинать сначала?

— Просто это Игра, — пожал плечами ее собеседник, — и это один из ее законов. Кто бы стал играть в игры, где ему не простят ни одной ошибки? Есть те, кто понимает это особенно хорошо.

— Ты пришел, чтобы предупредить?

— Да. И тебя это касается в первую очередь. Будь осторожна. Осторожна каждое мгновение. Обдумывай каждый твой шаг.

Где-то внутри Эхо возник тихий холодок.

— Над моей головой собираются тучи, я правильно понимаю? — осведомилась она непроницаемым тоном.

— Да.

— Но почему? — спросила она и услышала в своем голосе страх. — Почему? Я опять сделала что-то не так?

— Нет. Проблема не в тебе.

— А в ком?

— Догадайся.

— Что должно произойти со мной?

— Я наблюдатель, а не предсказатель. Стоит Игре начаться, как она становится самостоятельной сущностью и развивается непредсказуемо, хоть и подчиняясь определенным закономерностям. Даже тот, кто ее начал, не может предсказать ее повороты. Хотя у меня есть предположение, к чему все идет. В любом случае я не имею права тебе подсказывать. Надо мной довлеют собственные правила.

— Но у меня есть шанс?

Человек Игры медлил.

— Хотя бы крошечный?

— Крошечный, — наконец ответил Человек Игры. — Исчезающе крошечный.

Плечи Эхо поникли.

— Если ты хочешь победить, — произнес Человек Игры торопливым, приглушенным тоном, хотя подслушивать их было некому, — ты должна ответить на три вопроса. Первый: кто начал Игру? Второй: для чего? И последний: что является победой? Но даже верные ответы не гарантируют тебе выживание.

— Но…

Человек Игры поднял ладонь.

— Я все сказал.

Эхо кивнула, усмиряя горечь.

— Как бы то ни было, я благодарна. Спасибо.

— Ранее у тебя рвался с языка еще один вопрос. И на него я вправе ответить.

— Я… я убивала еще кого-нибудь, кроме… того случая с Филином?

— Нет, — качнул головой Человек Игры. — Эта ошибка не из тех, которую Игра способна прощать множество раз. Даже не из тех, которую она согласна простить дважды.

— Раньше запрет казался мне странным и глупым. Но все становится яснее со временем, — Эхо посмотрела в темно-серые и слегка серебрящиеся, как мокрые камни, глаза Человека Игры. — Когда собственная жизнь не имела для меня ценности, ничья не имела ценности. Было так легко убивать… Но после того, как я снова пережила тот миг, когда мой отец столкнул меня в воду, я чувствую, что никому не могу причинить боль, потому что эта боль — эхом — во мне.

— Ты многому научилась. Прежде я считал тебя досадным дополнением к тому, кто действительно заслуживает победы. Теперь же я считаю, что поставил не на того. Я начал относиться к тебе с уважением.

Эхо протянула ему руку, что получилось само собой, и Человек Игры сжал ее своей, не теплой и не холодной. Глаза Человека Игры стали синими, как небо, затем темно-зелеными, как листья.

— Возвращайся, Эхо.

Эхо взглянула на него, прежде чем они отдалились друг от друга, и различила в его чертах свои черты и черты Вогта.

***

Страна Прозрачных Листьев, он достиг ее! Вогтоус заплакал от радости. Он увидел маленькие домики, внизу, в долине, и его сердце встрепенулось. Люди! Он не сомневался, что Ветелий ждет его где-то здесь, в одном из этих домов. Возможно, ему удастся отыскать кого-то еще из его старых друзей… Вогтоус готов был бежать к домикам… но где же Эхо? Он никуда не пойдет прежде, чем она окажется рядом с ним.

Тревога за нее разъедала его радость. Вогтоус коснулся листьев и ощутил, что они увядшие.