Игра с нулевои? суммои?
Шрифт:
8.
Он вставил ключ в замочную скважину, стараясь с первого раза точно попасть в металлические изгибы. Он медленно проворачивал механизм.
В прихожей горел свет: прямо над маленьким, болотного цвета ковриком, одна лампочка озаряла узкое пространство. Слева находился шкаф метра в два длиной с зеркальными, точно ходившими по монорельсу дверьми, справа – небольшая настенная вешалка с бесконечными пальто, куртками, шарфами и разноцветной обувью разного размера. На полу, недалеко от коврика для обуви лежала детская погремушка. Игрушечная рыба.
Входная дверь наконец-то зашла в косяк.
– Думаешь, я не услышу, как ты пришел? – послышался из ближайшей комнаты женский голос.
Из глубины квартиры к нему навстречу вдруг выскочил маленький мальчик. Лет трёх.
– Па-па, – кричал он по слогам. Влад автоматически присел, чтобы сравняться ростом с крошечным человеком. Маленькие ручки опустились ему плечи и обвили его шею, когда сын обнял его. Влад взял ребенка на руки и встал вместе с ним, так и не раздевшись и не сняв ботинок.
Из кухни-гостиной показалась женщины, одетая в розовую блузку и серую, почти до колен юбку. Ее русые волосы были подстрижены под каре, а кожа на ее тонких скулах была натянутой и казалось все время, что она вот-вот порвется. Над тонкими губами, уже ближе к маленькому изящному носу, виднелась коричнева точка – родинка, в которую когда-то так отчаянно влюбился Влад.
Женщина скрестила руки на груди и смотрела на него, не моргая. Он чувствовал этот тяжелый, явно недовольный, даже не глядя на нее. Взгляд этот его жег маленьким лучом газовой горелки, олицетворявшим возмущение жены, которое ею и не скрывалось.
– Как дела, Эндрю? – спросил он у ребенка.
– Ничего не скажешь? – врезалась в разговор женщина, уже не выдержав.
– Наташ, – он посмотрел на неё, – я тебе ночью все написал. Зачем ты названивала, я не понимаю.
– Я звонила Коле, – она опустила глаза, а потом снова посмотрела на Влада, – ты не ночевал у него.
– Эндрю, ты поел? – он обратился к сыну, словно не слыша реплики жены.
– Он поел, – злобно ответила Наташа за сына.
– Да, – мальчик большими карими глазами смотрел на отца, медленно и осторожно трогая своим маленьким указательным пальчиком его щетину.
– Давай папа разденется и поиграет потом с тобой? – предложил Влад сыну, а потом взглянул уже на жену, – блефуешь, значит?
Он опустил ребенка на пол, снял пальто и повесил его на крючок, а потом стянул с себя ботинки без помощи рук.
– В смысле? – недоумённо спросила Наташа.
– Не звонила ты ему, – он прошел мимо нее, расстегивая ворот рубашки, а Наташа, чуть подвинувшись, освободила ему путь, чтобы он прошел, – у тебя даже номера его нет, – Влад знал, что, если бы она звонила Коле, давнему его другу, тот бы ему обязательно сообщил, а раз этого не случилось, значит, жена его блефовала и пыталась его обхитрить. «Но если бы это было возможно, Наташ, – думал он, еще и параллельно в своих
– Духи стали чуть лучше, Влад, – иронично сказала Наташа,
Влад обернулся и посмотрел на нее с удивлением, которое мастерски изображал.
– Не понял, – искренне ответил он и достал из холодильника бутылку минеральной воды.
– Чувствуется, что хорошие духи, – продолжала Наташа, – с тобой сегодня женщина была подороже, чем раньше. Хороший вкус, – она кивала головой, дьявольски улыбаясь.
На его лице появилась недовольная гримаса. Влад молча отпил воды, а потом проследовал в ванную комнату, чтобы помыть руки.
– И ты хочешь, чтобы я тебе поверила? – она пошла вслед за ним и встала в дверном косяке.
– Давай не при ребенке? – намыливая руки ответил он.
«Лицо, если против него выдвинуты претензии правового характера, имеет выбор между тем, чтобы не признать вину, либо признать вину частично, либо согласиться с предъявленными обвинениями полностью», – вдруг в голове Наташи всплыла фраза из какого-то университетского учебника, – «значит, он выбрал первый путь».
Наташа была адвокатом. Закончив юридический факультет, она получила довольно разносторонний опыт, попав сначала в районную прокуратуру, а затем несколько лет проработала в Следственном комитете. После рождения их второго сына – Андрюши – она решила сменить направление и получила статус адвоката.
Влад дошел на кухню, а за ним проследовали Наташа и Андрюша. Мальчик уселся на пол, взял в руки планшет и разглядывал существ, прыгающих по экрану, он бестолково тыкал в экран пальчиками, пытаясь попасть в блуждающие мишени. Влад дошел до шкафа и достал из него чашку, а потом указательным пальцем дотронулся до кнопки кофе-машины, которая в следующую секунду задребезжала. Из маленького металлического носика потекла коричневая жидкость. Он оперся ладонями на столешницу, повернувшись спиной к кофе-машине, а лицом к супруге.
– Интересно, с каких пор тебя начало волновать психическое здоровье детей? – издевательски спросила она.
Андрюша, бросив планшет, снова пришел к отцу. Он тянул свои ручки вверх, обнимая колени Влада, что-то лепеча на своем выдуманном, никому не понятном языке.
– Ты видишь, как он по тебе скучает? Вчера весь вечер спрашивал про тебя, – Наташа смотрела на мужа, пытаясь призвать его к совести. Ей казалось, что внутри нее бурлит река. Не горная холодная речка, а кипящая вода, которая вот-вот превратится в гейзер – вырвется фонтанирующим потоком на волю.
– На жалость давишь, да? Думаешь, подействует? – его голос повысился, но потом он вдруг осекся и спросил, – а Митя еще спит?
– Да, – ответила Наташа и, поняв, что мужа ничего не добьется, развернулась и проследовала в спальню. Влад заметил на лице жены промелькнувшую тень разочарования, но все равно промолчал и уставился в работающий телевизор, который висел на стене. Через минуту он снова опустился к ребенку на пол, сев на корточки.
– Эндрю, давай иди убери свои игрушки, – он рукой указал куда-то в сторону, – а папа пока сходит в душ искупается, – он поцеловал в лоб ребенка, а тот улыбнулся и побежал в коридор.