Игра теней
Шрифт:
— Спасибо, милая, — борясь с навернувшимися слезами, прошептала Марина. — Ты делаешь меня счастливой. Господи, как же легко это потерять и трудно обрести.
— Куда ты хочешь брести?
— Нет, нет, солнышко, никуда. Сегодня мой путь ясен — кухня. Думаю, что без гостей мы сегодня не останемся. А значит, нужно достойно приготовиться.
— Тетя Сима обещала приехать, помнишь?
— Конечно, и тетя Даша тоже. Ну, пойдем завтракать. А потом ты мне поможешь?
— Помогу. Ты ведь без меня не справишься, правда? — Лидочка улыбалась, ее голубые глаза сияли от радости.
— Без тебя точно никак, солнышко. Марина не ожидала от этого дня
— Мы все тебя поздравляем, доченька! — Петр Петрович всегда выступал представителем всей семьи Столяровых. Мама и братья предпочитали передавать свои поздравления через него. Марина вообще не была уверена, что они помнили о ее дне рождения, но давно перестала брать это в голову и была счастлива слышать голос отчима.
— Ты приедешь? — с надеждой в голосе спросила она и, не дожидаясь ответа, попросила: — Приезжай, пожалуйста. Я скучаю по тебе.
— Не могу, доча. Сегодня не могу. Если не возражаешь, я нагряну к вам в один из выходных, скорее в субботу.
— Приезжай, конечно.
— Мама, мама, это дедушка Петя? — засуетилась рядом Аидочка. — Дай и мне трубку.
— Алло, дедушка, привет!
— Привет, милая.
— Ты почему не едешь к нам сегодня? Сегодня праздник!
— Не могу, внученька, но обязуюсь приехать в субботу. Будешь ждать?
— Буду.
Аидочка очень деловито говорила с Петром Петровичем, а Марина, занимаясь приготовлением маринада для мяса, прислушивалась к каждому ее слову. Она могла сказать что-нибудь о Сергее, а ведь Марина до сих пор не отважилась признаться отчиму в том, что у нее полный разлад в семье. Когда Аидочка положила трубку, Марина вздохнула с облегчением. Аидочка внимательно посмотрела на нее и многозначительно сказала:
— Не бойся, я лишнего не скажу! — Не дождавшись реакции мамы, дочка убежала в комнату наводить порядок в своих игрушках. Марина только развела руками, удивляясь детской прозорливости.
Часа в четыре приехала Сима. Аидочка недавно проснулась и, потирая глаза, улыбалась, глядя, как она с порога, как всегда, принялась обнимать Марину, раздавать подарки. Сперва, конечно, имениннице, и о Аидочке не забыла.
— Ничего себе! — всплеснула руками Марина, потому что Сима привезла в подарок магнитофон и к нему несколько дисков с Маринкиными любимыми исполнителями. — Ты как волшебница. Я совсем недавно думала о том, что мне не хватает музыки.
— Я рада, что угодила тебе, дорогая, — Сима еще раз поцеловала ее и добавила: — Мне кажется, что я никуда не уезжала. Что сейчас из университета приедет Пырьев, потом примчится твой вечно занятой Незванов, Дашка — с важным и недоступным Дубровиным. Кажется, время остановилось. Оно замерло там, где нам всем было хорошо, где все мы были счастливы… Хотя я все чаще спрашиваю себя, а были ли, ведь теперь все выглядит иначе?
— А я теперь почти счастлива, — делая ударение на слове «теперь», ответила Марина. — Пойдем на кухню, если не возражаешь.
— Конечно, не возражаю. Я ведь специально пораньше приехала, чтобы помочь вам.
— Так вот, я тебе очень благодарна, Симка, за тот наш недавний разговор. На меня просветление какое-то нашло. Я увидела свое будущее, если не возьму себя в руки. Оно показалось мне ужасным. Нет, ради него я бы не стала цепляться за жизнь, — Марина взяла Симу за руки, сжала их. — Всегда остается что-то очень важное, ради чего стоит принять вызов, который бросает тебе судьба.
— Я рада это слышать от тебя. Честно говоря, жаль, что наша настоящая любовь, мы так думаем, настоящая, причиняет боль. Но лучше понять неизбежность расставания как можно скорее, — Сима тряхнула головой. — Прости. Я снова все обобщаю. И о тебе, и о Дашке, и Пырьева вспомнила. Знаешь, я поняла, что все мы связаны пожизненно, до последнего вздоха. Дружба, любовь становятся частицей нашей души. Если пускаешь человека в душу, уходя, он обязательно оставит с тобой хотя бы свою тень. Невесомая, невидимая глазу, она время от времени будет играть с тобой в сравнение, в сожаление, в прорицание. Машка, все так сложно и так просто одновременно.
— Да, — Марина отпустила руки Симы, чувствуя, что во время ее откровений слишком сильно сжимала их. — Давай попробуем не усложнять?
— Давай, — улыбнулась Сима. — Все, я мою руки и готова помогать.
— Сим, — совсем другим, чуть дрожащим от волнения голосом обратилась к ней Марина. — Сим, а ты теперь не скоро приедешь?
— Не скоро, подружка. Я и сейчас не должна была этого делать, но я бы себе не простила, не окажись я здесь. Будь что будет! Я перестала заниматься предсказаниями даже для себя. Ясно, что сначала меня ждет развод. Потом свадьба, а потом. Род получил работу в Штатах, контракт на три года. Я еду с ним, буду искать работу там. Так что я сейчас в совершенно подвешенном состоянии, но меня это радует, представляешь? И даже мои прагматичные родители рады — вот этого я понять не могу. Но лучше так, правда?
— Правда.
— Я боюсь даже говорить о счастье, но кажется, оно у меня в руках. Представляешь, это происходит со мной!
— Что мне представлять — я вижу. Ты только что не летаешь от радости! — засмеялась Марина.
— Ладно, хватит лирики. Обозначай поле деятельности, — Сима завязала фартук и застыла в ожидании заданий.
Ее помощь оказалась весьма кстати. Если бы не Сима, Маринка явно и к семи не была бы готова к приходу гостей. Стол был полон, Лидочка вертелась у зеркала, рассматривая новые бантики и платье. Марина привела себя в порядок и теперь что-то переставляла на столе, добавляла приборы. Она явно волновалась. А ровно в половине седьмого приехали родители Сергея, следом за ними Даша с Артемом Тропининым. К его появлению Марина была совершенно не готова. Она сразу вспомнила красивую, яркую внешность свидетеля на Симкиной свадьбе. С тех пор он стал еще привлекательнее. Кстати, Сима тоже застыла от неожиданности — в их последнюю встречу Даша ни словом не обмолвилась о том, что встречается с ним.
Когда Тропинин вслед за Мариной зашел в комнату, чтобы поближе познакомиться с Лидочкой, родителями Сергея, Сима ущипнула Дашу, задержав ее в коридоре.
— Это что значит?! — восхищенно спросила она.
— Пока ничего, — улыбнулась Даша.
— Остается надеяться, что ты ничего не хочешь говорить, не желая сглазить.
— Симка, давай поговорим потом, — умоляюще сложила руки Даша. — Я сама не понимаю, что происходит, а ты просишь объяснений. Я так обленилась за последнее время, что не могу заставить себя ни о чем думать. Пусть все пока зыбко и необъяснимо, но я рада хотя бы тому, что стараюсь не оглядываться. Возврата в ту жизнь нет, а больше я ни в чем не уверена.