Игра в ножички
Шрифт:
Алексей прошелся по комнате, привычным движением чуть увеличил громкость музыки.
– Рыбу на ужин будете есть?
– Вы хозяин, мы как вы, – ответила Алена.
– Так тому и быть, – Алексей повернулся к двери в прихожую, – Валя, давай всю вываливай, мы поможем.
– Потрошить на улице буду, – донесся женский голос, и кто-то снова прошел на веранду и хлопнул входной дверью.
– Мы поможем, – Алена вдруг резво оказалась возле сумки и, распотрошив ее, вытянула за красный рукав свитер.
Алексей оценивающе взглянул на нашу одежду
– Солнце сядет, будет прохладно. Возьмите на веранде куртки.
– А моя в машине, – Алена высунула голову из ворота свитера и нежно посмотрела на меня, – сходишь?
Если бы литературные образы могли материализоваться, то из моих глаз на пол бы высыпался целый десант смеющихся чертиков – так забавна была перемена в поведении Алены.
– Если собираетесь рыбу чистить, то возьмите мои, они попроще.
Я не стал подыгрывать «агенту 9-6-9», очевидно, решившей включить женские чары, нашарил на веранде пару курток, одну надел сам, вторую, в карманах которой болталось что-то тяжелое, сунул в руки Алене. Она не обратила на замену внимания и вышла вслед за Алексеем на улицу. Овчарка тут же вынырнула откуда-то сбоку и сунулась носом ей в ладонь. Алена инстинктивно отдернула руку, но потом все-таки наклонилась и погладила собаку по холке.
Стемнело, Алексей щелкнул выключателем на крыльце и в разных местах усадьбы зажглись фонари.
За углом дома было нечто вроде хозяйственного двора – низкий сарай с широкими воротами, штабель бревен, рядом штабель досок и бруса, аккуратно проложенных тонкими рейками. Перед сараем пара чурбанов для колки дров и небольшой столик со скамейкой.
Около стола стояла женщина в куртке цвета хаки, в широкополой ковбойской шляпе, в джинсах и сапогах. Как раз в этот момент она держала в одной руке здоровенную рыбину, а в другой длинный нож с узким лезвием. Она стояла к нам боком, и я видел только прямой нос и темные волосы, собранные в длинный хвост, свисающий из-под шляпы на спину. На скамейке стояло оцинкованное ведро с торчащими рыбьими хвостами. Освещалось все это мощным фонарем со стены дома.
– А куда Карена подевала? – спросил Алексей, когда мы подошли к столу.
– В лодку пошел, какую-то блесну он из коробки выронил.
На берегу кто-то загремел цепью, и вскоре темная фигура показалась из-за кустов, направляясь к нам.
– Ты бы фонарь взял, – крикнул Алексей.
– Я телефоном посветил, – ответила фигура.
– Нашел? – спросила женщина в ковбойской шляпе.
– А то! Сладкая моя! – ответила фигура, она же, как я понял – Карен.
– Ну, знакомьтесь: Карен, Валентина, – сказал Алексей.
– А это, – он развел в стороны руки, – гости из … – он назвал наш журнал.
– Есть такой журнал? О чем? – спросила Валентина.
– О современных землевладельцах, – ответила Алена.
– Значит, не о чем, а о ком, – сказала Валентина, укладывая рыбину на доску и примеряясь к ее голове ножиком.
– Замри! – воскликнул Карен, отступив на шаг назад и вытянув руку в сторону Валентины.
Валентина замерла с вонзенным в рыбину ножом, потом покачала головой,
– Отстань, не хватало еще здесь позировать.
– Я запомню, – сказал Карен, возвращаясь к столу и, засучив рукава, запустил волосатые руки в ведро с рыбой.
– Смотри, какая красавица!
– Рыбой ограничимся, или мясо достать, – спросил Алексей. – Рыбы много, но мясо тоже есть.
– Мясо будем у моих родителей кушать, – ответил Карен. – А здесь мы сами поймали, сами поедим.
– Ты не один в гостях, – остановила его Валентина, – не только тебя спрашивают.
Я понял, что эта пара – муж и жена.
– Мы – за рыбу, – ответила Алена.
– Я тоже рыбу, – сказал я, давая понять всем, что у нее нет никаких оснований на такое смелое «мы».
В другой ситуации я, наверное, был бы только рад ее непринужденному «мы», но в этот вечер, после откровенного издевательства у плотины, я должен был некоторое время подержать дистанцию.
– Тогда мы отвечаем за рыбу, а вы за угли, – сказала Валентина и пододвинулась, давая место Карену у стола.
– Сегодня дождя не будет, – сказал Алексей, – устроимся на берегу.
– А как называется река? – спросила Алена.
Я не удивился ее чисто женской привычке забывать все на свете в подходящий момент: я отлично помнил, что уходя вчера из офиса и заглянув через ее плечо в экран ее компьютера, я увидел прекрасную карту той местности, где мы сейчас находились.
– Жаль, что в нынешний период нового освоения России пионерам этого дела не дано права переименовывать географические объекты, – Карен многозначительно поднял нож, – я мог бы предложить неплохое название для речки…
Валентина не дала ему договорить. Ее резкий юмор давал понять, что брак их – как брак иглы и наперстка: толкаются, а тянут одну нитку.
– Если бы тебе дать на это право, ты бы и Ключевскую сопку назвал бы мангалом, шашлычник!
– Женщина! Не смей смеяться над любовью мужчин к мясу! Это бесперспективно и опасно с точки зрения эволюции! – ответил Карен.
Алена использовала такой гастрономический поворот разговора в своих интересах:
– У вас буженина на столе была великолепная. На углях готовили? – спросила Алена.
– Не знаю, ответил Алексей, – угостили. Но неплохая – это правда.
Алексей показал, где у него стояла поленница, и ушел куда-то за дом. Я набрал дров и пошел в сторону берега. Алена поплелась за мной.
На берегу был устроен круг из больших камней, на которых кое-где лежали досочки. Посредине большого круга был сложен круг поменьше – кострище, а рядом с ним еще один очаг – пониже и продолговатой формы. Три чурбана образовали вокруг кострища импровизированный столик.
Я бросил поленья на землю, сложил шалашик.
– Спички не взяли!
– Возьми, – Алена стояла у меня за спиной.
Я повернулся. Она мило улыбалась и протягивала ко мне две руки: в одной был нож в кожаных ножнах, во второй спички.