Игрейн. Леди с надеждой
Шрифт:
– Вы будете повторять следом за мной,- голос колдуна тих.
И мы повторяем, каждую фразу и каждую клятву - мне кажется, что выхода нет. Проклятые духи, они предусмотрели абсолютно все. Писать, говорить, на родном и иностранном языках, открывать свое сознание мастеру снов и воспоминаний - мы не можем ничего.
Когда нас покидают, я без сил опускаюсь на солому. Роберта притягивает меня к себе на колени.
– К чему это все?- голос ломается, хрипит. Роберта вздыхает и гладит меня по волосам:
– В Дин-Эйрине
– Гражданская война,- эхом откликаюсь я,- сын против отца. Это было и у нас, сорок лет назад.
– Я родилась в год коронации Вортигерна,- Роберта усмехается.- Твой дед был готов к войне, он развязал ее, он же и остановил. Месяц беспорядков не назвать войной.
– Ты даже не знаешь сколькие были казнены,- качаю головой. Остались документы, безликие цифры и короткие строчки приговоров. Я читала их, в старом архиве. Даже удивительно, как эти бумаги оказались в свободном доступе.
– Знаешь, как говорят? Еще нарожают.
Двери вновь отворяются, и вновь первыми входят бойцы. Только уже другие - маркиз в сопровождении другого лорда, невысокого, коренастого мужчины. Роберта глухо вскрикивает, но я уже не вижу, что происходит - Атолгар подхватывает меня с пола и прижимает к себе. Зарываюсь лицом в его камзол, крепко-крепко обхватываю руками и понимаю, что не способна отказаться от этого мужчины. От всего, что он может мне предложить.
– Что здесь произошло? Берта, что?
– Она не может ответить,- хрипло выдавливаю я.
Несколько фраз будто прорывают плотину: я чувствую, как намокают мои щеки. Слезы текут ручьем, я лишь сильнее, плотнее прижимаюсь к Атти. Он зарывается пальцами в мои волосы, разрушая остатки прически, выплетая ленты и бусы, отбрасывая их в сторону. Отрывает меня от себя, обхватывает мое лицо руками и целует. Целует мои щеки, губы, лоб. Я поднимаюсь на носочки, прижимаюсь ртом к его губам. От поцелуя что-то тает в груди, становится легче и улыбаюсь прямо в поцелуй. Атти смеется, шепчет, что я слишком сильно его напугала, что он больше никуда меня не отпустит, что положит к подолу моего платья весь мир.
– Видят Боги, милорд, нам сейчас молоко с печеньем куда нужнее чем мир,- сварливо произносит Роберта и я краснею, отрываясь от сильного и надежного мага.- Игрейн, не следует так опрометчиво отдаваться мужчине.
– Миледи! Это поцелуй, а не что-то иное,- вспыхиваю я.
– Когда ты отдашь ему свое «что-то иное» будет поздно,- отрезает Роберта.- Кто присматривает за тобой в Ковене? Как зовут твою дуэнью?
– Роберта,- улыбаясь, негромко произносит незнакомый мужчина.
– Помолчи, дорогой. Так что?
– Дуэнью леди Адалберт зовут Роберта
– Подробности?- живо интересуется миледи и мне приходится вмешаться:
– Может, мы уйдем отсюда?
– Надо подождать,- Атолгар обнимает меня и прижимает к себе. Прячусь под его рукой, не обращая внимания на гневный взгляд Роберты.
– Маркиз, вы намерены предложить леди Адалберт свой браслет?
– Роберта!
– Помолчи, Игрейн,- властно произносит миледи Лайсса.- И отойди ты от этого развратника, ради всех Богов!
– Можно идти,- в темницу заглянул Квинт.- О, прекрасная Роберта, кого же ты столь грозно прожигаешь взглядом? Здравствуй, Ройн,- Терцис пожал руку мужчине и подмигнул мне.
– И ты не хворай, бесстыдник,- Роберта с прищуром посмотрела на Терциса,- потакаешь небось другу своему? А миледи потом что, замуж в красном платье?
Я вздрогнула, большего позора и представить сложно.
– Давайте уже пойдем?- взмолилась я, и мы наконец покинули темницу. Под злым взглядом Роберты Атолгар подхватил меня на руки и понес. Я закрыла глаза и спрятала лицо у него на груди. Вдыхая горьковатый запах дыма, мяты и табака я медленно уплывала в сон.
Меня разбудил громкий стук. Посреди моей спальни стояла Роберта, она как раз поднимала с пола небольшую скамеечку.
– Доброе утро, милая. Маркиз запретил тебя будить, но я случайно уронила эту чудную вещицу.
– Которую вы принесли с собой, миледи?- хрипловато спрашиваю я, и Роберта кивает. Царственно развернувшись, она выходит, бросив через плечо:
– Поднимайтесь, миледи, я жду вас в гостиной.
С четким ощущением, что моя жизни меняется, выхожу в гостиную. Там на всех поверхностях развешены мои платья, среди которых прогуливается Роберта.
– Что вы замерли, миледи, извольте принять активное участие в утренней гигиене.
Никогда еще я так быстро не умывалась. Любопытство подстегивало не хуже кнута - что задумала миледи Лайсса? Платьев не жаль, за исключением двух, но, увы, их я надевала уже больше трех раз, и ближайшее время носить было бы неприлично.
– Я так понимаю, это твои любимые наряды? Подол истрепан, заношены едва ли не до дыр,- слегка преувеличивает Роберта.- Ты беспомощна, Игрейн. Не женщина, а что-то библиотечно-научное.
– Что за глупости?
– Служанка помогает леди одеться, а не выбирает для своей хозяйки платья. Ты носишь то, что носила бы твоя служанка, будь у нее деньги. И это бросается в глаза.
Стук в дверь, Роберта хищно улыбается и открывает - в коридоре стоит портной, опухший и недовольный.
– Стоять и слушать,- миледи Лайсса не собирается вступать в полемику со слугами, к числу коих она причисляет и портного.