Игрушка для драконов
Шрифт:
— Зачем ты это сделал? — спросила я Кеннета, повернувшись к нему спиной и обхватив себя за плечи.
— Ты же не прыгнула бы сама? А слова, что Рикард внизу помает тебя, прозвучали бы…
— По-идиотски, — выпалила я, не желая верить своим ушам. Мало того, что эти двое издеваются надо мной, так ещё и чуть не убили! Я ещё раз уверилась в своём желании сдать обоих Оку.
— Возможно, — самодовольно хмыкнул деверь. — Поэтому я и не стал их произносить.
Он обнял меня сзади за плечи и уткнулся носом в затылок:
— Я бы никогда не стал рисковать тобой, — услышала я горячий шёпот. И усмехнулась про себя: вот в это я охотно верила!
Рикард долго не возвращался, я подозревала, что и об этом кузены договорились заранее. Только чего Кеннет хотел от меня добиться? Неужели верил, что я поддамся его обаянию и потеряю голову от оказываемого мне внимания?
— Здесь есть пещера, где вы храните вещи? — спросила я, высвободившись из навязанных объятий.
Мужчина вздохнул:
— Да. Здесь безопасно, — снова повторил он. Я уже хотела было съязвить, что запомнила с первого раза, но внезапно меня пронзила догадка: безопасно, никто не увидит, а значит, мы одни. Они ведь не просто так принесли меня сюда! И слова Рикарда о нейтралитете и о том, что мне дадут время привыкнуть к их необычным пристрастиям, не более чем уловка.
Я обернулась и подошла к Кеннету так близко, что заглянула в глубину льдистых глаз, смотревших на меня настороженно и с подозрением.
— Вы меня для этого сюда принесли? — спросила я еле слышно. В глубине души что-то болезненно сжалось, противясь неизбежному, но отступать было поздно. Я вздохнула и продолжила: — Чтобы сломить раз и навсегда? Показать власть?
Кеннет молчал, но золотистые искры, вспыхивающие на радужке, говорили сами за себя.
— Я ведь никуда отсюда не денусь…
Глава 11
Кеннет продолжал молча смотреть на меня, словно сказанного было недостаточно для обвинения.
В глубине души мои гордость и чувство самосохранения призывали отказаться от задуманного, свести всё в милую шутку, значения которой я и сама не понимаю. Оставалась надежда, что кузены не станут меня принуждать: всё же насильниками я их не считала. Или мне не хотелось так о них думать.
Но разум твердил, что если я хочу вырваться из этого мягкого плена, развратной паутины, в здравом уме, то должна действовать. Перетерпеть и стиснуть зубы. Добровольно сделать то, что считаю худшим из зол: отдаться сейчас, чтобы получить достаточно яркий и чёткий отпечаток. Без доказательств мои слова всего лишь пыль.
— Поцелуй меня, — выдавила я из себя, чувствуя, что снова краснею и отвела глаза.
— Зачем? — тут же услышала я в ответ.
— Не знаю. Мне очень этого хочется. Я думаю, тебе тоже.
На этот раз я заставила себя посмотреть на мужчину, принёсшего мне много горя и тем не менее считавшего себя притягательным.
Я стояла, обхватив себя за плечи, и ждала. Мужчина не двигался и тоже в свою очередь не делал первого шага.
Испытав облегчение от того, что была неправа в своих подозрениях, я сделала попытку отойти в сторону, но не успела. Кеннет ухватил меня за руку, я оглянулась. Мужчина медленно приблизился ко мне, в холодных глазах мелькнуло подозрение. Я закрыла глаза и не обманулась.
Кеннет еле ощутимо коснулся губами моего полураскрытого рта. Я сдержалась, чтобы не отстраниться и не оттолкнуть. Стоило подавить первый порыв, и сила Драконов окажет своё пагубное влияние на мою волю. Я стану покорной в их руках. Забуду о концентрации сил и не запечатлю всю сцену целиком. Отпечаток — мой билет на свободу.
Поцелуй повторился, на этот раз более смелый и чувственный. Языком, горячим и влажным, мужчина неторопливо изучал мой рот, все чувствительные точки. Затем Кеннет обхватил руками мою голову и впился в губы, словно я была источником воды для измученного жаждой. Поцелуи причиняли боль, оставляли жжение на коже губ и шеи. Я делала вид, что они доставляют мне удовольствие, но скорее просто позволяла себя любить, чем была равноправным партнёром в страстной ласке.
Тем временем Кеннет опустил тонкие бретельки нижней сорочки с моих плеч и уже покрывал поцелуями обнажённую грудь. Я испытывала острое желание убежать и вымыться в ближайшем водоёме. «Если так пойдёт и дальше, долго я не выдержу», — промелькнула мысль.
— Помоги мне, — прошептала я, отрывая его голову от груди. — Мне страшно.
Кеннет наградил долгим подозрительным взглядом, но в конце концов молча кивнул.
Теперь его ласки стали неспешными, прикосновения лёгкими и скользящими. Под его пальцами в моём теле рождалось ответное пламя. Между ног сделалось тепло и влажно. Дыхание стало прерывистым, я наконец чувствовала то, что должна испытывать женщина, охваченная любовной лихорадкой: желание без остатка принадлежать выбравшему тебя мужчине.
— Хочешь, сначала мы будем одни? — спросил меня Кеннет, подхватив на руки. Я желала бы согласиться, но помнила о том, для чего я здесь.
— Нет, — прошептала, уткнувшись в шею. — Я готова принять вас обоих.
Кеннет аккуратно опустил меня на траву и снова с недоверием посмотрел в глаза. Я выдержала его взгляд, стараясь изобразить несмелую улыбку и испуг. Однако сейчас я и впрямь ждала, чтобы деверь скорее вошёл в меня и начал медленно двигаться, постепенно всё ускоряясь и сводя с ума, пока не изольёт семя и не оставит меня, поруганную, униженную, но удовлетворённую, лежать на траве.
Я взяла его руку и провела ей по внутренней поверхности своего бедра. Из горла вырвался непроизвольный стон, когда Кеннет легонько сжал моё ещё прикрытое тканью брюк лоно.
Дальше все его прикосновения я помнила смутно, словно на глаза опустилась туманная пелена. Крепкие жадные руки раздевали, заставляли стонать и вожделеть. До слёз желать, чтобы мужской орган вошёл в меня и затушил золотистым семенем разбуженный Драконами пожар страсти.
— Спа-асибо, — прошептал ветер ласковым баритоном Рикарда.
Я почти теряла волю к сопротивлению.
Хотелось просто наслаждаться тем, что две пары рук ласкают мои груди, две пары губ целуют бёдра, добираясь всё выше, пока не касаются запретного. И мир взрывается радугой цветов соблазна. Я слышу чей-то протяжный вздох, с укором отмечая про себя, что это мой собственный. Я получаю наслаждение, до сей поры не сравнимое для меня ни с чем.
Между ног становится ещё более влажно. Язык Дракона, направленный в самый центр женского естества, сводит меня с ума, заставляет отбросить всякие мысли о ненужной мести? Кому и за что? Я уже не помнила.