Игрушка для драконов
Шрифт:
Шилдс внезапно остановился и обернулся ко мне:
— Вы считаете себя достаточно смелой? — спросил он серьёзным тоном, смотря мне в глаза. От такой близости хотелось отшатнуться, но это бы означало ответ на вопрос. Вместо этого я произнесла, сглотнув вязкую слюну:
— Я… Не знаю. Хочу думать, что да.
— Вот и хорошо. Проверим. Только закройте глаза и не смейте их открывать, пока не скажу. Ради общего блага.
Я пристально посмотрела на дознавателя, отметив про себя, что он, должно быть, гораздо старше моего мужа и его изощрённого в сладострастии кузена. Морщины вокруг глаза Ингвара Шилдса стали гораздо явственнее, а кожа грубее. Мужчина, видя оцепенение, оттолкнул меня и закричал:
— Закрой же глаза!
Возможно, он добавил что-то ещё, но слова потонули в шуме внезапно поднявшегося ветра. Последним, что я видела, была огненная вспышка, обдавшая жаром и сбившая с ног. Появился свист в ушах, переходящий в рёв.
Я упала на землю лицом вниз и закрыла уши руками. Во рту пересохло, а сердце забилось в горле. Мне казалось, что так и должна выглядеть смерть: внезапной, грозной, карающей десницей, хватающей костлявой лапой с острыми когтями моё тело и утаскивающей прочь от земных страданий.
Я так и не решалась открыть глаза, даже когда меня подняли в воздух. Стало холоднее, я начала дрожать и кашлять.
— Я вас крепко держу, — раздался в голове мягкий голос дознавателя. Он убаюкивал и погружал меня в некое состояние, напоминающее транс. Голос звучал, Дракон продолжал ментально общаться о мной всё время нашего первого совместного полёта. Страх отступил, и дознаватель больше не казался мне страшным. Разве можно бояться того, кто поддерживает тебя и старается ободрить?
Хотелось верить неторопливым рассказам Шилдса о том, что всё теперь будет иначе. О моей новой жизни и роли. Дракон, несший меня навстречу неизвестности, больше не представлялся мне врагом, скорее спасителем.
Я не хотела думать, что вкрадчивые песни Шилдса всего лишь ширма, за которой скрывается желание довести начатое до конца. А именно, разоблачить Эдриксов — аристократических избалованных молодых людей, возомнивших себя выше длани закона.
— Зачем это вам лично? — спросила я, не ожидая ответа. И неожиданно получила его:
— По природе я разрушитель. Однако, это совсем не значит, что имею право жечь чужие дома.
Я открыла глаза. Голова закружилась от высоты, но в лапах Огнедышащего было удобно и, вроде, безопасно.
Равнина внизу превратилась в лоскутное одеяло. Возделанные поля с рассыпанными по ним аккуратными домиками сменялись реками и городишками, разросшимися по их городкам. Так далеко на Север я ещё не забиралась.
Голос в голове умолк, и я свернулась калачикам в серебристых лапах ящера. Вместо страха пришла усталость, я вспомнила, что этой ночью спала от силы пару часов, но теперь та жизнь казалась мне чьей-то извращённой выдумкой.
— Куда мы летим? — пыталась я спрашивать, но не слышала сама себя. Я уже задремала было, как в ушах появился противный свист, голову сдавило обручем. Земля стремительно приближалась: точки превращались в дома, мелкая поросль в могучие дубы, а неясная с высоты громадина горизонте на моих глазах выросла в шпиль башни замка.
Посадка была мягче, чем я себе представляла. На рассвете меня бережно опустили на небольшой холмик, заросший сочной травой, в которой запросто мог спрятаться кролик. Серебряный Дракон резко взмыл в серое хмурое небо. Ветер, поднявшийся от его кожистых крыльев, придавил меня к земле, заставил опуститься на колени и зажмуриться.
Несколько секунд спустя мир снова стал прежним, если не считать того, что он лишился большого серебристого ящера, скрывшегося из поля зрения за плотной пеленой утреннего тумана. В голове было пусто, как и в животе, который недовольно урча, просил пищи. Поднявшись на ноги, я огляделась и в который раз воззвала к голосу Дракона, но господин Шилдс больше не отвечал мне.
Земля была сырой от выпавшей за ночь росы. Туфли я давно потеряла, а платье испачкала, из пожиток, взятых в путь, со мной осталась только шкатулка. Я так крепко прижимала её к груди, что руки свело судорогой. Это было моё единственное сокровище, которое я взяла с собой в новую жизнь. Осталось только узнать, какой она будет.
Пригладив растрепавшиеся пряди волос, я как могла привела себя в порядок и отправилась к замку, острый шпиль которого виднелся вдалеке. Идя по васильковому лугу, усыпанному мелкими махровыми цветами, я вспоминала о родителях. Маме, как Магу-флористу понравилось бы это место: васильки при правильном обращении могли уберечь от самого сильного яда. В растерянности я принялась срывать «слёзы Хирона», как называла их мама, чтоб дать себе время на раздумье о том, что же делать дальше.
Раз меня так спешно вывезли из дома мужа, значит, я представляла некую ценность. Но зачем дознаватель, лично сопровождавший меня всю дорогу, теперь бросил одну. Без денег, друзей и за пару киломиль от ближайшего жилья.
— Пойдёмте, госпожа, — окликнул меня встревоженный женский голос. Я вздрогнула и обернулась на звук, казавшийся в окружающей тишине, прерываемой только пением просыпающихся птиц, чем-то инородным.
Передо мной стояла женщина средних лет, одетая в чистое, но скромное, даже невзрачное, платье, доходившее до колен. Определённо не красавица, но и без заметных изъянов во внешности. Пшеничные волосы незнакомки были забраны наверх, и в самой посадке головы и жестах скрывалось то сдержанно достоинство, которое поволяло признать в женщине аристократическую кровь. Возможно, ты была из обедневшего рода, не способного дать будущее младшим дочерям, отчего бесприданницы вынуждены идти в услужение к более состоятельным господам. Иногда, если девушка имела миловидную внешность, ей могло повезти стать женой местного дворянина захудалой фамилии. Но чаще всего их судьба была незавидна: роль любовницы, а потом и экономки.
Тем временем женщина, видя моё замешательство, поклонилась и повторила:
— Пойдёмте, госпожа. Вы так простудитесь. Прекрасное утро, не правда ли?
Голос у незнакомки был грудным и бархатистым, он располагал к себе и внушал доверие, несмотря на всю странность нашей встречи с невесть откуда взявшейся женщиной.
— Я не видела, как вы подошли, — начала я, игнорируя приветствие. Любая, самая безобидная внешность может быть обманчива — этот урок я усвоила ещё в первые дни своего брака.
— Я тоже не понимаю, как вы здесь очутились. Да ещё и в таком виде, госпожа, — незнакомка подняла тёмные брови и окинула меня недоумённым взглядом. — Но это не значит, что я должна испугаться и не выполнить возложенной на меня миссии: проводить вас в Свитенвиль и проследить за тем, чтобы вы ни в чём не нуждались.
— Это тот замок? — спросила я, указав рукой на вырисовывающийся на горизонте шпиль.
Женщина кивнула и продолжила со вздохом:
— Это в той стороне. Свитенвилль — поместье, давшее название деревушке, распложенной рядом. А то, что видно отсюда — шпиль собора Троединого. Господин Кинегсон, тот, у кого вы будете служить, очень набожен. Хорошо, что его нет дома, иначе, боюсь, он бы удивился вашему… внезапному появлению. У вас багаж с собой?