Игрушка для драконов
Шрифт:
Шилдс внезапно остановился и обернулся ко мне:
— Вы считаете себя достаточно смелой? — спросил он серьёзным тоном, смотря мне в глаза. От такой близости хотелось отшатнуться, но это бы означало ответ на вопрос. Вместо этого я произнесла, сглотнув вязкую слюну:
— Я… Не знаю. Хочу думать, что да.
— Вот и хорошо. Проверим. Только закройте глаза и не смейте их открывать, пока не скажу. Ради общего блага.
Я пристально посмотрела на дознавателя, отметив про себя, что он, должно быть, гораздо старше моего мужа и его изощрённого в сладострастии кузена. Морщины вокруг глаза Ингвара Шилдса стали гораздо явственнее, а кожа грубее. Мужчина,
— Закрой же глаза!
Возможно, он добавил что-то ещё, но слова потонули в шуме внезапно поднявшегося ветра. Последним, что я видела, была огненная вспышка, обдавшая жаром и сбившая с ног. Появился свист в ушах, переходящий в рёв.
Я упала на землю лицом вниз и закрыла уши руками. Во рту пересохло, а сердце забилось в горле. Мне казалось, что так и должна выглядеть смерть: внезапной, грозной, карающей десницей, хватающей костлявой лапой с острыми когтями моё тело и утаскивающей прочь от земных страданий.
Я так и не решалась открыть глаза, даже когда меня подняли в воздух. Стало холоднее, я начала дрожать и кашлять.
— Я вас крепко держу, — раздался в голове мягкий голос дознавателя. Он убаюкивал и погружал меня в некое состояние, напоминающее транс. Голос звучал, Дракон продолжал ментально общаться о мной всё время нашего первого совместного полёта. Страх отступил, и дознаватель больше не казался мне страшным. Разве можно бояться того, кто поддерживает тебя и старается ободрить?
Хотелось верить неторопливым рассказам Шилдса о том, что всё теперь будет иначе. О моей новой жизни и роли. Дракон, несший меня навстречу неизвестности, больше не представлялся мне врагом, скорее спасителем.
Я не хотела думать, что вкрадчивые песни Шилдса всего лишь ширма, за которой скрывается желание довести начатое до конца. А именно, разоблачить Эдриксов — аристократических избалованных молодых людей, возомнивших себя выше длани закона.
— Зачем это вам лично? — спросила я, не ожидая ответа. И неожиданно получила его:
— По природе я разрушитель. Однако, это совсем не значит, что имею право жечь чужие дома.
Я открыла глаза. Голова закружилась от высоты, но в лапах Огнедышащего было удобно и, вроде, безопасно.
Равнина внизу превратилась в лоскутное одеяло. Возделанные поля с рассыпанными по ним аккуратными домиками сменялись реками и городишками, разросшимися по их городкам. Так далеко на Север я ещё не забиралась.
Голос в голове умолк, и я свернулась калачикам в серебристых лапах ящера. Вместо страха пришла усталость, я вспомнила, что этой ночью спала от силы пару часов, но теперь та жизнь казалась мне чьей-то извращённой выдумкой.
— Куда мы летим? — пыталась я спрашивать, но не слышала сама себя. Я уже задремала было, как в ушах появился противный свист, голову сдавило обручем. Земля стремительно приближалась: точки превращались в дома, мелкая поросль в могучие дубы, а неясная с высоты громадина горизонте на моих глазах выросла в шпиль башни замка.
Посадка была мягче, чем я себе представляла. На рассвете меня бережно опустили на небольшой холмик, заросший сочной травой, в которой запросто мог спрятаться кролик. Серебряный Дракон резко взмыл в серое хмурое небо. Ветер, поднявшийся от его кожистых крыльев, придавил меня к земле, заставил опуститься на колени и зажмуриться.
Несколько секунд спустя мир снова стал прежним, если не считать того, что он лишился большого серебристого ящера, скрывшегося из поля зрения за плотной пеленой
Земля была сырой от выпавшей за ночь росы. Туфли я давно потеряла, а платье испачкала, из пожиток, взятых в путь, со мной осталась только шкатулка. Я так крепко прижимала её к груди, что руки свело судорогой. Это было моё единственное сокровище, которое я взяла с собой в новую жизнь. Осталось только узнать, какой она будет.
Пригладив растрепавшиеся пряди волос, я как могла привела себя в порядок и отправилась к замку, острый шпиль которого виднелся вдалеке. Идя по васильковому лугу, усыпанному мелкими махровыми цветами, я вспоминала о родителях. Маме, как Магу-флористу понравилось бы это место: васильки при правильном обращении могли уберечь от самого сильного яда. В растерянности я принялась срывать «слёзы Хирона», как называла их мама, чтоб дать себе время на раздумье о том, что же делать дальше.
Раз меня так спешно вывезли из дома мужа, значит, я представляла некую ценность. Но зачем дознаватель, лично сопровождавший меня всю дорогу, теперь бросил одну. Без денег, друзей и за пару киломиль от ближайшего жилья.
— Пойдёмте, госпожа, — окликнул меня встревоженный женский голос. Я вздрогнула и обернулась на звук, казавшийся в окружающей тишине, прерываемой только пением просыпающихся птиц, чем-то инородным.
Передо мной стояла женщина средних лет, одетая в чистое, но скромное, даже невзрачное, платье, доходившее до колен. Определённо не красавица, но и без заметных изъянов во внешности. Пшеничные волосы незнакомки были забраны наверх, и в самой посадке головы и жестах скрывалось то сдержанно достоинство, которое поволяло признать в женщине аристократическую кровь. Возможно, ты была из обедневшего рода, не способного дать будущее младшим дочерям, отчего бесприданницы вынуждены идти в услужение к более состоятельным господам. Иногда, если девушка имела миловидную внешность, ей могло повезти стать женой местного дворянина захудалой фамилии. Но чаще всего их судьба была незавидна: роль любовницы, а потом и экономки.
Тем временем женщина, видя моё замешательство, поклонилась и повторила:
— Пойдёмте, госпожа. Вы так простудитесь. Прекрасное утро, не правда ли?
Голос у незнакомки был грудным и бархатистым, он располагал к себе и внушал доверие, несмотря на всю странность нашей встречи с невесть откуда взявшейся женщиной.
— Я не видела, как вы подошли, — начала я, игнорируя приветствие. Любая, самая безобидная внешность может быть обманчива — этот урок я усвоила ещё в первые дни своего брака.
— Я тоже не понимаю, как вы здесь очутились. Да ещё и в таком виде, госпожа, — незнакомка подняла тёмные брови и окинула меня недоумённым взглядом. — Но это не значит, что я должна испугаться и не выполнить возложенной на меня миссии: проводить вас в Свитенвиль и проследить за тем, чтобы вы ни в чём не нуждались.
— Это тот замок? — спросила я, указав рукой на вырисовывающийся на горизонте шпиль.
Женщина кивнула и продолжила со вздохом:
— Это в той стороне. Свитенвилль — поместье, давшее название деревушке, распложенной рядом. А то, что видно отсюда — шпиль собора Троединого. Господин Кинегсон, тот, у кого вы будете служить, очень набожен. Хорошо, что его нет дома, иначе, боюсь, он бы удивился вашему… внезапному появлению. У вас багаж с собой?