Игрушка для драконов
Шрифт:
В его голосе вновь мелькнула саркастическая нотка, а во взгляде заплясали красные отблески огня.
— Но скажите вначале, как вам здешний воздух? Всё ли устраивает?
Я нутром почуяла подвох, но спокойно ответила:
— Всё хорошо. Любые неудобства, в том числе и к новому имени и прошлому, меркнут при воспоминаниях о прежнем доме.
— Вы, я смотрю, научились от своего отца дипломатии. Однако искусство обходить острые углы на этот раз вам не поможет, — на губах Ингвара Шилдса промелькнула улыбка. — Вы не хотите поинтересоваться своей оставленной в столице семьёй?
Сердце ухнуло вниз. Вся собранная решительность рассыпалась в прах.
— Что с моими родителями? — прижала я руку к груди и подалась вперёд, чтобы прочитать ответ на строгом лице Дракона.
— С родителями всё хорошо, но ведь ваша семья теперь не они, а муж. Не желаете вернуться? Я могу устроить так, чтобы похищение и его цель остались тайной для всех, а небольшая амнезия только придаст вам шарм в глазах Эдриксов.
Я перестала дышать и не могла поверить своим ушам. Снова переступить порог особняка Рикарда и позволить кузенам владеть мной было горше смерти.
— Нет, я не хочу, — произнесла я, сделав ударение на последнем слове.
— Вы так сразу не отказывайтесь. Я предлагаю всего лишь раз. Обеспеченная жизнь, роль супруги богатого и знатного мужа, уважение в обществе, блеск парчовых платьев, расшитых золотом… И так милые вашему сердцу постельные утехи.
Шилдс встал и, медленно обогнув свой диван, встал за спинкой. Его взгляд прожигал меня, было такое чувство, что я нахожусь в зале суда, а Дракон напротив — обвинитель.
Я встала и, сцепив руки на груди, ответила, опустив глаза на туалетный столик с прозрачной крышкой:
— Нет, я не хочу больше быть женой Рикарда.
— Что нет? Вам не нравилось? По отпечатку так не скажешь, — насмешка в голосе «безопасника» резала слух, словно нож безобидную плоть.
— Вы сами знаете, почему так вышло, — чуть громче приличного сказала я, всё ещё не поднимая глаз. Я боялась расплакаться или хуже того разреветься от безысходности как в детстве. Все мои надежды на дальнейшую самостоятельную и честную жизнь разведённой женщины таяли как дым. Я осознавала только одно, что не смогу и дальше позволять пользоваться собой как игрушкой для постельных дел.
— Потому что вы, видя внешний лоск жениха и не желая разглядеть, что скрывается под ним, побежали замуж, подняв юбки.
От досады я закусила губу. Всё было так и одновременно совсем иначе. Между той наивной девочкой, какой я вступила в брак, и нынешней женщиной, боящейся оказаться в одной постеле с мужем, разверзлась пропасть. Возможно, теперь я и сама бы себя осудила за скороспелый брак, но тогда, о Триединый, мне всё виделось в розово-белых тонах!
— Вы правы. Я сама во всём виновата, — вздохнув, я встретилась с серыми глазами Дракона, в которых промелькнуло недоверие. — Но я хочу всё исправить. Если это возможно.
— А если нет? — коротко отрезал Шилдс, продолжая буравить меня колючим взглядом.
На мгновение я растерялась. С детства отец твердил мне, что в какую бы ситуацию я ни угодила, надо не отчаиваться, а изо всех сил карабкаться и сопротивляться, чтобы в конце концов вылезти из болота неприятностей. Другого исхода и быть не может. До нынешнего момента я свято в это верила. А сейчас засомневалась. Что меня ждёт, если Шилдс решит отправить беглянку обратно? Вечное заключение в сумасшедшем доме?
— Тогда я буду пытаться снова и снова.
— В таком случае идите к себе и готовьтесь к отъезду.
Я поняла, что приговор произнесен, и действовать надо либо сейчас, либо никогда. Топать ногами и что-то требовать бессмысленно — инквизитор выставит меня и силой отвезёт к воротам особняка Эдриксов.
Слёзы такого тоже вряд ли проймут. Значит, осталось только одно: умолять.
Не помню, как я на это решилась, видимо, сказалось отчаяние и усталость от постоянного напряжения, но очнулась я, только обнаружив себя на коленях перед «безопасником».
— Пожалуйста! — прошептала я, сцепив пальцы до хруста в суставах. Я не поднимала головы, чтобы в случае провала задуманного, хотя бы не показать Шилдсу моих слёз. Унижаться ещё больше, чем сейчас, не было сил.
Ответом мне было молчание, словно мужчина раздумывал или проверял мою выдержку. Слёзы катились по щекам, но я не позволяла себе всхлипнуть и тоже ждала.
— На что вы готовы пойти ради защиты Министерства? — последовал, заданный сухим тоном, вопрос.
— На всё, что прикажете, — пролепетала я. А после до меня дошёл скрытый смысл, заключённый в такой двусмысленной фразе. Я вздрогнула и тяжело поднялась с колен.
— Ничьей забавой я больше не буду, — процедила я сквозь зубы и направилась к выходу, не оглядываясь на Шилдса. В душе поселилась усталость и тупое равнодушие. Хотелось накрыться с головой одеялом и исчезнуть в окружающей тьме.
— Стойте, — мягко произнёс инквизитор. — Вернитесь. Никто не предлагает вам подобное. Не думал, что после вашего…опыта, это так оскорбит.
Я остановилась, взявшись за ручку двери, всё ещё не понимая, что он от меня хочет. Да, мне хотелось уйти из Свитенвилля с гордо поднятой головой, отказавшись от сомнительной защиты Ока, но уезжать было некуда. Родители не могут, по закону не имеют права прятать жену от мужа. И если попытаются, всё одно, затея обречена на провал.
Оглянувшись, увидела пытливый взгляд серых глаз, в которых промелькнуло сожаление. Инквизитор больше не делал попыток задержать меня, но выражение его лица смягчилось, а губы тронула лёгкая улыбка.
Я осторожно, но с гордо поднятой головой вернулась, и всё ещё избегая смотреть на инквизитора, села на место.
— А что вы предлагаете? — спросила и подняла глаза, встретив пытливый взгляд следователя. Шилдс внимательно изучал меня, словно бабочку под стеклом.
— Прошу меня ещё раз простить, но подобная проверка просто необходима. Я должен был убедиться, что Эдриксы не подослали вас шпионить.