Игрушка для драконов
Шрифт:
— В случае если женщина принадлежит одновременно более чем одному мужчине, её энергия рассеивается. Дитя, что она зачнёт в подобном союзе, неважно от кого из партнёров, будет слабым и в полной мере не проявит свойств, какими обладали его предки. Собственно, это всё.
— А мужчины? На них это тоже распространяется?
— Нет. Если он сделает ребёнка сторонней женщине, принадлежащей в данный момент только ему, дитя наследует способности её рода. Силы передаются по женской линии. Иногда что-то ломается и происходит наоборот, но это скорее исключение, нежели правило.
«Несправедливо, что мужчинам дозволено больше», — подумала я, а вслух произнесла:
— Значит, ребёнок Виктории родится хилым?
— В том числе и физически. Лишённый энергетической подпитки матери, он будет лишь слабым отражением своих предков. Но если это будет мальчик, беда не слишком велика. При условии правильного воспитания ущерб поправим, хотя он уже не сможет стать сильным воином, — Шилдс в задумчивости пнул ногой небольшой камень, и тот откатился к живой изгороди. — Сильфа же со слабым магическим даром не сможет передать своему потомству то, чего у неё нет. А ведь она может войти в энергетически чистую и сильную семью!
— Но мой Дар вернулся после того как… — Я растерянно посмотрела себе под ноги. Заканчивать фразу постыдилась. Всё и так ясно.
Грядущее вырождение высших рас, постоянная угроза с севера, где ненависть к Драконам и Волкодлакам возводилась в культ, сейчас волновали меня гораздо меньше собственного будущего. Да, несмотря на неустанные заботы отца, пекущегося о нуждах государства, я, выходит, выросла эгоисткой. Совсем как мать.
— Это и странно. Хотя способности такого уровня больше присущи Северным Магам. Именно от матери вы их и получили. Видимо, кровь её рода слишком сильна даже для двух развратных Драконов, — усмехнулся Шилдс.
Я подняла голову и пристально на него посмотрела. Сейчас он казался мне врагом, проводником к смерти, не желающим слышать оправданий жертвы.
Поднялся ветер, в ответ ему зашелестели листья. Потянуло холодом скорой осени.
— Поэтому вы решили меня спасти? — Я закуталась в пиджак, но проникающий холод умудрился забраться за шиворот и с током крови засесть занозой в сердце.
— Отчасти, — вкрадчивый голос Дракона дрогнул. Это заставило меня встать и подойти ближе. Что-то здесь было не так.
— Я не понимаю вас, — громко сказала я, перекрикивая шум воды.
Шелест листьев за спиной усилился, что селило в душе тревогу. Будто сейчас весь мир, всполошенный грядущей поступью осени, сбросит летние краски и ленивую беззаботность и уже никогда не будет прежним.
Глаза мужчины потемнели. Он метнул быстрый взгляд за мою спину и неожиданно схватил меня в объятия. Стоило крепким рукам сомкнуться на моей спине, как я на секунду потеряла дар речи.
— Да как вы… — фраза оборвалась, едва только начавшись. А моё возмущение только возросло. Перед глазами мелькнул стальной блеск и багровый шрам. И губы обожгло поцелуем.
Глава 18
Из ледяной пустыни меня бросило в жерло проснувшегося вулкана. По телу пробежала нервная дрожь. Первые мгновения я не смогла совладать с собой и позволила чужим губам бесцеремонно вторгнуться в моё личное пространство. Поцелуй больше напоминал борьбу, чем ласку, а крепкие объятия держали не хуже цепей. Однако то, что Дракон не использовал свой Дар нравиться женщинам, уже давало надежду.
Я принялась отталкивать его, но с таким же успехом могла бы приказывать горам сойти с места. А потом меня внезапно отпустили, слегка оттолкнув. И, не дав мне произнести ни слова, перехватив мою руку, замахнувшуюся для пощёчины, мужчина потащил меня к дому.
Всё это было настолько необычно, что я отказалась от первоначальной идеи: облить нахала презрением и попросить впредь не распускать руки, пользуясь моим бесправным положением. Я чувствовала, что всё произошедшее имело какой-то тайный смысл, который мне разъяснят позже, оттого помалкивала, шумно вздыхая.
И лишь когда шуршание парковой листвы осталось за дверью, меня отпустили.
— Вы слишком переволновались сегодня, Ядвига! — насмешливым тоном сказал Дракон, обернувшись ко мне. Его глаза сделались бесцветными и напоминали снежное поле. — Позвольте, я провожу вас наверх.
— Конечно, милорд, — опустила голову, присев в книксене. — Вы правы.
Под пристальным вниманием Дракона я чувствовала себя как на сцене. Ощущая кожей необходимость на время притвориться, я приняла протянутую руку, оказавшуюся намного холоднее, чем я могла себе представить, и позволила увлечь себя по лестнице в дальнее крыло второго этажа. Понимая, что всё это лишь спектакль, не имеющий к действительности никакого отношения, я всё же на минуту вообразила, что всё происходящее — правда. И полутёмный коридор, и манящий в его конце светлый прямоугольник двери моей спальни создавали интимную атмосферу, располагали к доверительным отношениям, гораздо более близким, чем допустимо для замужней дамы.
Что если Серебряный и впрямь потребует платы за гостеприимство и защиту? Стану ли я сопротивляться? Безусловно, но сила не на моей стороне. Как и власть. И если станет вопрос о том, возвращаться ли мне назад к мужу и Кеннету или попытаться вырваться из цепей, пусть и такой ценой, что я выберу? К своему ужасу, второе. И даже испытаю злорадное чувство мести. В конце концов, это кузены толкнули меня на измену.
— Здесь безопасно. Вы что, витаете в облаках? — сухо спросил Дракон, разбивший мои далеко зашедшие фантазии. — Сейчас, разумеется, для этого самое время.
В спальне горел яркий свет, видимо, оставленный мной включённым по недосмотру. В привычной обстановке я чувствовала себя защищённой, а ночная прогулка виделась обычным недоразумением.
— Это на вас что, позвольте спросить, нашло? — парировала я, скрести руки на груди.
— Кто-то следил за нами, — Дракон бросил обеспокоенный взгляд за окно, где небеса чёрными мазками рисовали ночь. — Разговора они не слышали, и надо было убедить подглядывающих, что он носит вполне определённый характер. Молитесь, чтобы это оказалось обычным любопытством слуг. Надеюсь, вы простите меня за бесцеремонность, но всегда приходится чем-то жертвовать.