Игрушка для драконов
Шрифт:
— А теперь пошла вон, — переводя дух после яркой разрядки, произнёс Дракон, и в голубых глазах отразилось брезгливость. Я понимала, что он хочет наказать меня за строптивость, но всё же готова была разрыдаться от унижения. Тот, чьё семя я только что с радостью приняла, гнал меня прочь, точно приблудную собаку.
А назавтра всё повторится вновь. Будет звон бокалов, и двое мужчин, которые делят меня между собой как вещь, даже не соревнуясь за первенство, станут отпускать комплименты и гладить по обнажённой коже. Я принадлежала обоим и никому в отдельности. Почти добровольный участник постельных утех, назначение которого стать сосудом для продолжения рода, но в отличие от многих других замужних женщин меня лишили права знать отца своего ребёнка.
Эти воспоминания нахлынули на меня вновь именно сейчас, когда я отправилась на ужин, обещавший пройти в совсем иной тональности.
Стоило выйти на террасу, освещённую с помощью пары ламп на потолке, как хозяин поднялся мне навстречу. Он был одет в серый костюм-тройку, в котором выглядел бы обычным завсегдатаем светских салонов, если бы не багровый шрам на одной половине лица и не внимательный взгляд серых глаз, выдававших в нём следователя.
Он молча отодвинул мне стул и дождавшись, пока я займу предложенное место, сел напротив. Я чувствовала себя неуютно под тяжёлым взглядом инквизитора, казалось, что моё нарядное платье здесь неуместно, и я вообще зря приняла приглашение. Первым заговорить должен был он, и это избавляло меня от досадных ляпов. Я даже не представляла, каким может быть тон разговора, если несколькими часами раньше мы уже всё сказали друг другу.
— Вы любите овощи? — неожиданно спросил Ингвар Шилдс, когда слуги поставили перед нами серебряные тарелки, накрытые непрозрачными крышками.
— Что? — вздрогнула я от неожиданности и непонимающе уставилась на собеседника, ожидая увидеть в его глазах насмешку.
— Я говорю о бататовом рагу, — как ни в чём не бывало ответил Дракон и снял крышку со своей тарелки. В нос ударил аромат пряного картофеля и кислой капусты. — Клубни такого сорта выращиваются только в окрестных районах. Им нужна влага и одновременно нежаркое лето. Попробуйте сами, здешние туманы придают клубням такой вкус, какой вы не встретите больше нигде.
Дознаватель так ловко орудовал ножом и вилкой, нарезая картофельные дольки на множество мелких кусочков, и почти не смотрел на меня, словно разговаривал со случайным попутчиком. Я снова почувствовала себя задетой его демонстративным пренебрежением. Зеркало говорило, что я сегодня особенно хороша, а мужчина напротив вёл себя так, будто я сидела в мешке из-под этого самого редкого сорта картофеля.
— Не робейте! Ну же! Попробуйте, — подначивал меня Дракон, на лице которого я впервые заметила искреннюю улыбку. Когда я положила первый кусок склизкого рагу в рот, то была приятно удивлена. Блюдо выглядело несимпатично, но на вкус оказалось пряным и немного горчило. Не поморщившись, я попробовала ещё. Во второй раз, странный картофель показался мне ещё вкуснее.
И даже то, что Шилдс наблюдал с того конца стола за тем, как я с аппетитом поглощаю предложенное блюдо, не помешало мне насладиться едой. Леди, желая очаровать мужчину своими манерами, должна была лишь немного пригубить бокал прохладного вина за ужином, но я и не собиралась производить на этого мужчину приятного впечатления.
— В еду что-то подмешано? — осведомилась я, вытирая рот салфеткой. — Я угадала? И вы просто ждёте, пока я отключусь?
Слышала бы меня сейчас мама, она бы пришла в ужас от подобного поведения благовоспитанной дочери. Но её не было рядом, и ситуация не располагала к жеманствам и кокетству.
— Совсем нет. Видите, я и сам ем то же, что и вы, — усмехнулся Дракон. А потом напустил на себя всегдашний серьёзный вид и добавил: — Батат снимает барьеры и вытягивает на поверхность наши слабости.
— Значит, снова проверка, — произнесла я, положив приборы на тарелку. — Я думала, что вы и впрямь проявили милосердие.
— Любопытно, — пробормотал Дракон.
— Что же, позвольте поинтересоваться?
Я чувствовала, что меня занесло, но остановиться не могла. Так и подмывало выплеснуть в лицо собеседника обиду за все те неудобства, которые я по его вине претерпела после побега. Я уже открыла рот, чтобы облить инквизитора презрением, но тот опередил меня:
— Ваша слабость, — внезапно ответил Шилдс и откинулся в кресле, поставив локти на подлокотники и сомкнув кончики пальцев. — Я ожидал иного.
Мне надо было смолчать и скромно потупить глаза. Вместо этого я вскинула подбородок и спросила:
— Говорите уже до конца. Я и так поняла, что не соответствую вашим ожиданиям.
Шилдс улыбнулся. Второй раз за вечер.
— Я думал, что вы слабая и пустая, поэтому стремитесь замуж за богатого мужчину. В лучшем случае вы представлялись мне тщеславной кокеткой. Но, снимаю шляпу, вы оказались куда глубже чем казались на первый взгляд.
— Просто надо хотеть заглянуть, — хмыкнула я, продолжая изливать горечь, скопившуюся у меня в душе за всё время недолгого супружества.
— Для начала не надо скрывать свою истинную натуру. Говорить неудобную правду в лицо, как по мне, хорошая черта. Хоть и далеко не все со мной согласятся.
Дракон продолжил трапезу, то же самое сделала и я. Раз уж я сегодня наговорила достаточно, чтобы назавтра оказаться за воротами Свитенвилля, то сейчас оставаться голодной и показывать хорошие манеры ни к чему.
Свобода высказать всё, что на душе, пьянила не хуже вина, к которому я так и не притронулась. Вдруг проявившаяся бескомпромиссная честность толкала меня на откровенный разговор:
— Какова же ваша слабость, милорд? — спросила я, отложив нож и вилку. И посмотрела во внимательные глаза собеседника. На этот раз в них появился красноватый отблеск, но тут же исчез.
— Может быть, надежда. Именно поэтому я так дорожу вами, как важным свидетелем.
— Разве надежда может быть слабостью?
— Конечно, — с серьёзным видом ответил сероглазый Дракон. — Я бы мог давно оставить попытки уличить вашего мужа в триализме. А также всю вашу дружную семью.
Взгляд Шилдса уколол меня стальной иглой.
— И заняться поимкой только воров и казнокрадов.
— Отчего же не оставили? — спросила я то, что давно вертелось на языке.
— Может, вы окажете мне доверие и разрешите показать вам главный фонтан парка? — неожиданно предложил Серебряный. — Он вечером очень красив. Вам должно понравиться.