Игрушка для драконов
Шрифт:
Вскрикнув, я закрыла лицо руками и только тут обнаружила, что путы спали. Мои руки были свободны.
А после я почувствовала толчок и упала, больно ударившись плечом. Отползти в угол было делом нескольких минут. И только тогда я решилась осмотреться.
Женщина, держащая камень, зашипела от боли и, согнувшись, прижала к груди кровоточащие ладони. По белой рубашке ползло красное пятно, сравнимое цветом с уничтоженным камнем.
Я никак не могла отвести от него глаз, в мозгу пульсировала чужая боль, от которой невозможно было избавиться. Я собиралась уже подползти к раненой, корчащейся на полу, как наперерез мне бросилась женщина в тёмном. Мгновение — и она закрыла меня собой, одновременно бросив склянку с ярко-зелёной жидкостью в центр шатра.
Звон стекла — и тесное пространство заполнилось зелёным туманом. Видимость стала почти нулевой, лоб мгновенно покрылся испариной. Дышалось трудно, как в оранжерее. Дама в чёрном с рассыпавшимися по спине волосами нырнула в туман, так и не оглянувшись.
— Иди с-с-сюда! — снова зашипел женский голос в моей голове. Виски сжало обручем ментального воздействия, противиться которому не моглось и не хотелось. Я встала и покорно побрела на зов. В нём мне чудилась материнская забота и надежда на защиту. Конечно, там меня не обидят. Там мой дом…
Я уверенно вошла в туман, словно точно знала, куда мне нужно.
Из зелёной густой мглы выскочила Клара, уже без шляпы и с перекошенным лицом. Она злобно сверкнула глазами в мою сторону и, загородив, вытянула руки, выставив их ладонями вперёд, будто отгоняла кого-то. И тут же всё исчезло, стало неважным: чужая боль распалась как Подчиняющее пламя, а зов оборвался, потеряв значимость.
Я очнулась и, словно только что вошла под низкий полог шатра, оглянулась по сторонам. Меня охватила паника, острее стало ощущаться собственное бессилие. Как Маг я умела только лечить, да создавать отпечатки, но сейчас, в пылу битвы толку от меня не было.
Первой мыслью, пришедшей в голову, было: выйти на улицу, залитую солнцем, которая не подозревала о том, что творится в одном из торговых шатров и скрыться в толпе. Однако я тут же устыдилась: сбежать, когда внутри сражаются за меня, — подлость и недопустимая трусость.
Я взглянула в центр шатра, чтобы понять, с чем мы имеем дело. Зелёная занавесь рассеивалась, влажность воздуха падала. Увидев противников, я опустилась на низкую деревянную скамейку и перевела дух.
Обе похитительницы были связаны по рукам и ногам. Только не верёвками, а толстыми зелёными лианами, выросшими из земли. На лицах женщин застыло удивление, смешанное с испугом. На рубашке одной из них — той, что была мне не знакома, продолжало растекаться красное пятно.
Как ни странно я совсем не чувствовала её боль, поэтому с неведомой прежде брезгливостью поспешила отвести глаза. И тут же, забыв обо всём на свете и не видя больше, что происходит вокруг, кинулась вперёд. Мир сузился до единственно близкого существа здесь.
— Мама! — обрадовалась я, уткнувшись носом в родное плечо и, наконец, дав волю слезам.
Глава 20
— Эмили, всё хорошо! Не плачь, а то я и сама расчувствуюсь, — шептала мне на ухо мама, оказавшаяся той самой женщиной, бросившей в центр шатра флакон с зелёным туманом. Амелия гладила меня по голове и совсем не походила на ту капризную и нежную особу, какой я привыкла видеть её дома.
— Нашли время, — пробурчала Клара позади меня. А я уже не могла злиться на ту, что спасла меня.
— Это экономка Рикарда, — постаравшись успокоиться, сказала я, с опаской глядя на связанных. Обе женщины молчали и больше не пытались вырваться.
— Они погружены в сон. «Волосы Виринеи» впрыскивают сок через маленькие проколы в коже, — объяснила мама в ответ на мой вопросительный взгляд. И поспешила добавить: — Он совершенно безвреден.
На языке вертелись вопросы, но сейчас было неподходящее время раскрывать личные тайны. Мне оставалось только рассеянно наблюдать за тем, как в шатёр безмолвно входят сотрудники Ока, как мама, управляя лианами, возвращает пленницам способность самостоятельно передвигаться, одновременно оставляя обеих безвольными куклами. Я смотрела на неё и гадала: как так оказалось, что Амелия, обладающая навыками боевого Мага, скрывает талант под личиной составителя простеньких зелий?
И снова у меня возникла чувство, что я только что очнулась от волшебного сна, в котором окружающие любят меня или, по крайней мере, не относятся враждебно без внятных на то причин. Где всё кажется таким, каким и является на самом деле. Там моей маме нет необходимости служить Оку, а отцу заключать выгодные политические союзы, отдавая меня замуж за влиятельного и богатого. Правда, в ту пору, которая теперь казалась мне безвозвратно далёкой, как полустёртый отпечаток, я и сама была очарована манерами и внешним лоском будущего мужа.
Я стояла в стороне, только сейчас осознавая, какой опасности избежала. Что если бы похитительницам удалось вернуть меня обратно? Я сомневалась, что в этом случае всё ограничилось бы обычным наказанием. Не верилось, что Рикард способен на убийство, но станет ли он мешать Кеннету? Скорее всего, нет. Для кузенов я теперь не просто предательница семьи, а угроза жизни и репутации в обществе.
— Почему ты не сказала, что Подчиняющее пламя тебя запомнило? — прошипела на ухо подошедшая Клара и больно ухватила меня за локоть. В первые мгновения я не поняла, что она имеет в виду, да и после сражения выглядела высокомерная красавица не лучшим образом. Шляпка в порыве битвы слетела, белокурые волосы выбились из причёски и спутались. Теперь Клара, раскрасневшаяся, с блеском безумия в глазах, больше походила на нечесаную ведьму из детских страшилок, которая вечно завидовала чужим успехам.
— Она и не знала, — вступила в спор мама, отгораживая меня спиной, словно маленького ребёнка, нашкодившего по недосмотру взрослых. Её рука в моей ладони дрожала и была влажной от пота. Сейчас она показалась мне старше, чем я привыкла её считать. Чёрный цвет платья делал кожу серой, а лицо усталым.
— Маг, не знающий подобного…
Закончить фразу Клара не успела. В шатёр, откинув полог, быстрым шагом вошёл Шилдс и, оглядев поле битвы, направился в нашу сторону. Его помощница тут же отвернулась, наградив нас перед этим уничижительным взглядом.
Мне почему-то на миг стало стыдно, что я как ребёнок хватаюсь за мамину руку. И вообще никоим образом не способна себя защитить.
Рассердившись в душе на собственную беспомощность, я встала рядом с Амелией и попыталась стереть с лица растерянность и страх. По крайней мере, пока не останусь одна.
— Ну как вы? Ранены? — спросил он меня. На минуту во взгляде инквизитора мелькнула тревога и что-то ещё. Я подумала, что чувство вины. И от этого у меня начали гореть уши.
— Спасибо, всё хорошо! — ответила я с серьёзным видом. — Я в порядке.