Игры немертвых (др. перевод)
Шрифт:
Класс. Я даже пальцем не могла пошевелить, пока она меня связывали. Меня слишком резко подняли, и раздался грохот каталки. Мое дыхание стало удушливым, когда они бросили меня на стол на колесиках, и пьянящее ощущение движения заставило меня почувствовать головокружение.
— Отличная работа, Морган, — прошептал Айер, и я почувствовала внезапное пошатывание лифта. — Ты выжила. Не то, что обещал Лэндон, но я быстро приспосабливаюсь. Ты приведешь мистиков прямо мне в руки. Очень действенно. Ты сократила мой график до двух месяцев. Давай посмотрим, что смогут сделать с тобой минута или две подключения к божеству.
Я
Свяжите ее. Посадите в кресло. Все лучше и лучше.
— Это то, что она делает, знаешь ли, — сказала я, и Айер не позволил нервному мужчине снова выстрелить в меня дротиком. — Она дает тебе то, что ты попросишь. И в конце ты платишь за это.
Айер хмыкнул, и, глядя на часы, замерил мой пульс. Я не чувствовала запястье, которое он держал, и он был так похож на Кистена, что было больно. Наркотики и моя неудача стали причиной того, что я не удержалась от слез. Как я смогу вернуться к норме после этого? Я была так одинока.
Но потом крошечный шепоток пощипывания заискрился во мне, шокируя меня. Мистики. Некоторые остались во мне, резонируя с моим чувством потери и горя. Держа глаза открытыми, я уставилась на Айера, считающего мой пульс, видя, как моя рука безвольно болтается в его ладони. Она оставила то, о чем не хотела думать, и теперь ее мысли о предательстве и потери добавлялись к моим, почти раздавливая меня.
— Вы в своем уме? — спросила я их, глотая слова, и Айер бросил мою руку.
— Меня будет судить история, а не ты, — сказал он, думая, что я говорю с ним, и толкнул меня в коридор, когда открылись двери.
Но я сосредоточилась на брошенных мистиках внутри себя. Жалея крошечные новые мысли, которые бросила эльфийская богиня, я приняла их, оборачивая собственной болью, давая им место для существования внутри меня до того момента, как смогу вернуть их ей. Она, вероятно, захочет их вернуть. Бог знал, как я не хотела, чтобы эти частички остались во мне.
Глава 20
Каталка, на которой меня везли, стукнулась об угол, и по телу вместе с вибрацией побежали «мурашки», возвращая чувствительность ногам. Дротик выпал из моего бедра, но транквилизатор явно работал. Я мало что могла сделать, пока меня катили вперед по коридору. Отсутствие эха и богато украшенные настенные светильники навели меня на мысль, что мы все еще находимся в чьей-то резиденции, судя по всему кого-то с серьезной боязнью света. На лицах трех вампиров, которые везли меня, отражался широкий спектр эмоций: недовольство, тревога, беспокойство, возбуждение. Последнее было в глазах Айера, почти затмевая его алчность. Я была для него полезной вещью. Вещью, которая поможет побыстрее достичь желаемого, и меня это пугало.
— Ты совершаешь ошибку, — сказала я, радуясь отсутствию Богини и тому, что в моем сознании находилась только я. — Бэнкрофт был обучен общению с Богиней, но твой осколок был слишком большим для него. Не знаю, слышал ли ты, но он покинул этот мир сегодня, сиганув с тридцать девятого этажа.
Каталка остановилась перед слегка приоткрытыми дверьми.
— Ты все неправильно поняла, — сказал Айер вкрадчивым голосом. — Я не сомневаюсь в том, что ты сойдешь с ума. Это послужит приманкой для Богини, а затем мы высосем все ее силы подчистую.
— Ты хочешь, чтобы я сошла с ума? — спросила я. Каталка остановилась у открытой двери.
«Сумасшествие?» — пришла не-моя-мысль, и я задохнулась от чужого страха, поднявшегося сквозь меня. Это был мистик. «Оно отличается от потери?»
Вопрос заставил меня задуматься, и в шоке я поняла, что мистики могли менять свое назначение, сущность, эволюционировать, контактируя со сложным строением устойчивой мысли живой системы. Может из-за этого они стали неправильными в тюрьме, созданной Свободными вампирами. Они не могли расти или возвращаться, поэтому становились непредсказуемыми, вертясь по одному и тому же кругу как мысли, рожденные немертвыми — живые, но неподвижные.
Дальше по коридору раздался приглушенный шум, и Айер нахмурился.
— Она уже может двигаться?
— Если бы могла — ты был бы мертв, — пробормотала я и вздрогнула, когда один из парней у каталки поднял фонарик и посветил мне в глаз. — Ай?
— Нет, сэр, — сказал он, продолжая нормально дышать, несмотря на мое желание выбить из него весь воздух.
— Пристегните ее и ждите меня, — сухо приказал Айер. — Ждите меня! — закричал он, беря одного из мужчин с собой и направляясь в сторону шума. — И не снимайте липучки!
— Есть сэр! — прокричал оставшийся мужчина, закатив глаза, и попятился из коридора в тихую комнату, увлекая меня за собой. — Я знаю, как обращаться с теми, кто использует магию, — проворчал он.
«Мурашки» по телу побежали еще сильнее или может это была дикая магия, но я смогла повернуть голову перед тем, как каталка остановилась, и посмотреть на помещение. Это была спальня, подземная и украшенная слишком большим количеством подушек и канделябром. Такая типичная комната немертвого вампира. Из коридора внутрь змеился толстый пучок проводов, не давая двери полностью закрыться. Два живых вампира застыли в ожидании, женщина сидела за карточным столом, мужчина стоял у края оборудования, которого питали провода. Оба были в военной форме, укомплектованной маленькими шапочками; на бедре висели пистолеты, оба держали кобуру расстегнутой. Никто из них не выглядел довольным.
Мои глаза остановились на стуле и, тем не менее, задержались на нем; вещь выглядела зловещей из-за ремешков и головного обруча, и мое сердце заколотилось быстрее. Почему они не могут просто посадить меня в клетку на несколько часов? Но нет — давайте привяжем ее прямо сейчас!
— Это она? — спросила женщина, и я попыталась засосать слюни обратно в рот.
— Категория пять, — сказал человек, прикативший меня, пока развязывал меня. — Хотя по ее виду этого не скажешь. Не снимайте с нее липучку. Она полностью разгромила диспетчерскую.
Женщина щелчком сбила с моего плеча кусочек разбитого стекла и наклонилась, чтобы уставиться на меня своими черными глазами. Вампир заполнил мой мир, и моя кожа затрепетала.
— Я не буду ее трогать. Сам это делай.
Мне стало плохо, когда оба мужчины вместе усадили меня. Женщина подняла ручной сканер, и ее губы разошлись, показывая крошечные клыки, когда она подняла взгляд от показаний.
— Дерьмо, — прошептала она, — Она уже покрыта ими. Вы это чувствуете?
— Нет… — крякнул один, когда я повисла на его руках. — И ты тоже не чувствуешь, Энни. Может, лучше поможешь здесь?