Игры Немезиды
Шрифт:
— Уютно устроилась, — заметил Алекс.
Бобби виновато оглянулась на собственную квартиру.
— Мне так много не нужно. Совсем не нужно. Но я думала, что мне хочется простора. Чтобы расправить плечи.
— Думала, что хочется?
Она пожала плечами.
— Так много не нужно.
Надев куртку из коричневой кожи, придавшую ей деловой вид и отчасти скрывшую ширину плеч, Бобби отвела гостя в рыбный ресторанчик и угостила рубленой форелью под черным соусом — вкуснее Алекс не пробовал. Местное пиво подавали охлажденным. За два часа раны, оставленные словами Талиссы и презрением к себе, стали меньше саднить. Бобби рассказывала о работе с ветеранами. О женщине, которая обратилась за помощью к психиатру — ее сын после отставки не вылезал из–за игровой консоли. Бобби связалась с его сержантом, и парень получил работу на верфи. И еще о человеке, который объявил застрявшую у него в прямой кишке секс-игрушку боевым ранением. Когда Бобби смеялась, Алекс смеялся с ней за компанию.
Понемногу и он разговорился. Рассказал о том, каково было по ту сторону Кольца. О том, как выглядели с орбиты судороги Илоса — или Новой Терры, или как там ее в конечном счете назовут. И о том, каково было возвращаться с пленником на борту — отсюда разговор перешел на первый раз, когда они везли арестантку — Клариссу Мао, дочь Жюля–Пьера и сестру первой жертвы протомолекулы, — и к тому, как теперь поживают Холден, Амос и Наоми.
Вот тут его и накрыла боль. Тоска по дому — по команде и кораблю. Он наслаждался остроумием Бобби и ее компанией, но на самом деле ему с той минуты и до сих пор хотелось одного — вернуться на «Росинант». Вот почему то, к чему Бобби перешла в конце разговора, прозвучало для него как гром среди ясного неба.
— Да, Алекс, — заговорила она, и сразу стало заметно, как она старается сохранить прежний, свободный и дружеский, тон, — у тебя остались связи на флоте?
— Есть кое–кто, служат на Гекате.
— Я вот подумала, не окажешь ли ты мне маленькую услугу?
— Конечно, — согласился Алекс и через долю секунды уточнил: — Какую?
— У меня завелось хобби, — неловко объяснила она. — Это… неофициально.
— Работа на Авасаралу?
— Вроде того. Последний раз мы с ней обедали, и она рассказала кое–что, что заставило меня задуматься. О том, что открытие новых миров многое меняет. Меняет стратегии. Что-то этом роде. А один из главных ресурсов Марса — из тех, на которые будет спрос, — его флот.
— Не понял, — признался Алекс. — Ты о наемниках?
— Я о том, что у нас исчезают разные вещи. Черный рынок… За последние годы мы пережили пару немаленьких войн. Много кораблей пропало. Некоторые мы просто потеряли из вида. А флот так растянут — не знаю, много ли они сейчас уделяют внимания пропажам. Ты слышал о нападении на верфи Каллисто?
— Да, смотрел что–то такое.
— Вот тебе и пример, да? Серьезный инцидент, а первая реакция — выяснить, кто за ним стоял, и восстановить оборону.
— Конечно, — сказал Алекс, — этим ведь надо заниматься.
— И потому задача узнать, что пропало, оказывается если и в списке, то далеко не первым пунктом. И все это, в общем, понимают, только вслух не говорят.
Алекс выпил, поставил бутылку и вытер губы ладонью.
— Значит, ловкачи на базе могут под этим предлогом выкинуть кое–какое оборудование на черный рынок, объявив его пропавшим?
— Именно. Такое и раньше бывало, но сейчас, когда всюду хаос и он все ширится…
— А население Марса утекает на корабли колонистов…
— Да, и это тоже, — кивнула Бобби.
Взгляд ее стал жестким. Алекс склонился к ней, оперся локтями на стол. Запах рыбы и соуса еще висел в воздухе, хотя тарелки убрали. На экране над входом отплясывал под компьютерную поп–музыку молодой человек в пародийном деловом костюме. Языка Алекс не разобрал: на такой скорости все языки превращаются в бессмысленный набор звуков.
— Ты хочешь сказать, что разыскиваешь каналы, по которым военная техника Марса утекает на черный рынок?
— Оружие, — добавила Бобби. — Медицинское оборудование. Боеприпасы. Боевые скафандры. И даже корабли.
— И ты занимаешься этим в одиночку, на досуге, потому что Крисьен Авасарала что–то такое сказала.
— Я в некотором роде работаю на нее.
Алекс рассмеялся.
— Уже побаиваюсь напоминать, но ты начала с того, что тебе нужна помощь. А какая, не сказала.
— Ребята с Гекаты со мной не станут разговаривать. Я из десанта, они — флотские. В этом все дело. А ты с ними знаком, а если и не знаком, ты для них свой, мне такой никогда не стать. Я думала, не согласишься ли ты для меня чуток покопать.
Алекс кивнул, по сказал только:
— Я подумаю.
Впоследствии, решив, что хоть какой–то отрезок его жизни должен окончательно завершиться, он понял, что придется сказать Бобби, что они встречаются последний раз, и ответить ей отказом. Ему надо вернуться на свой корабль. Если он сможет чем–то помочь ей оттуда, будет только рад. Но прежде всего ему нужно покинуть Марс и больше не возвращаться.
Алекс дошел до ее коридора. Чугунные фонари мерцали, создавая иллюзию земной улицы, какой она могла быть столетия тому назад. Эхо незнакомых ни ему, пи Бобби, но приятных и уютных мест. Он пошел медленнее, прислушиваясь к почти беззвучному тиканью воздухоочистителей, словно за их шепотом надеялся уловить журчание Темзы.
Где–то рядом коротко вскрикнул мужчина. Нет, это все–таки Иннис–Шэлоу. Алекс прибавил шагу. У двери Бобби он задержался.
Та оказалась закрыта, но не плотно. Черная, идеально круглая клякса лежала на панели в том месте, где язычок замка входил в раму. Тонкая светлая линия отмечала трещину в по гнутой керамике. Снова донесся мужской голос — тихое бормотание, закончившееся резким, властным окриком. Голос звучал за дверью Бобби.
Сердце Алекса застучало втрое быстрее. Он выхватил из кармана терминал и поспешно вызвал местную службу спасения. Нажал кнопку срочного вызова и подтверждение, но заполнять подробно не стал — было некогда. Встав перед дверью и сжав кулаки, он мечтал, чтобы рядом оказался Амос.
Затем Алекс толкнул дверь и ворвался внутрь.
Бобби сидела у стола, на одном из двух стульев, с руками, заведенными за спину. Ноги были вытянуты вперед — стул оказался ей не но росту. На губах и на шее сбоку Алекс увидел кровь. Мужчина в сером комбинезоне целился ей в затылок.
Двое других, тоже в сером, повернулись к Алексу. Оба сжимали автоматические пистолеты. Четвертый, в удобном костюме цвета золы и в яркой голубой рубашке, взглянул на вошедшего с досадным удивлением. При виде Алекса он округлил глаза.