Игры Немезиды
Шрифт:
— Тебе приходится этим заниматься?
«Чем только не приходится! Каждая минута, потраченная на разговор с тобой, стоит десять тысяч долларов».
— Точно?
«Нет, цифру взяла с потолка. Но мне до того не хочется лететь на Луну, что я занимаюсь всякой херней, лишь бы оттянуть вылет. Тебя подвезти? Готова даже на это, лишь бы убрать тебя с моей планеты. Что, я сказала что–то смешное?»
— Нет, просто вспомнил кое–кого, — оправдался Амос. — Так или иначе, меня, похоже, больше в колодец не заманишь.
«Я в восторге!» — оценила Авасарала.
— Но, раз уж я здесь, надо доделать все дела. Если собираюсь с кем повидаться… — продолжал Амос. — Вы куда запихнули мой Персик?
«Персик?»
— Девчонку Мао. Клариссу. Она летела с нами несколько месяцев назад — после того как раздумала убивать капитана. Признаюсь, она для меня кое–что значит.
«Ты трахал арестованную?» — с насмешливым презрением спросила Авасарала.
— Нет, — возразил Амос. — Я не склонен трахать тех, кто мне нравится.
Глава 13
Холден
Системы, открывавшиеся за сетью врат, были разбросаны по всему скоплению, в котором не без оснований подозревали галактику Млечный Путь. Картографы все еще сверяли расположение звезд, но даже по первой прикидке некоторые новые системы отстояли от Земли на десятки тысяч световых лет — хотя со временем и расстояниями творилось что–то странное. На фоне таких гигантских просторов легко забывалось, как велика одна–единственная Солнечная система. Забывалось, пока не требовалось что–то в ней отыскать.
По правилам, каждый корабль передвигался с зарегистрированным полетным планом и со включенными опознавательными сигналами. Следить было легко. По писку включенного передатчика ориентировались телескопы, способные разглядеть выхлоп двигателя в любой точке системы. Но в ремонтных доках тяга не действовала, поэтому опознавательные сигналы то и дело пропадали из виду. Иногда корабль шел на списание, и тогда его сигнал исчезал навсегда на совершенно законных основаниях. И появлялись новые корабли с новыми названиями, а у перепроданных менялись имена. Все происходило на ста квинтиллионах квадратных километров космоса — плюс-минус квадриллион–другой. И эго еще если не учитывать, что в пространстве три измерения.
Итак, семнадцать кораблей исчезли, пройдя за кольца, и, если Холден не ошибался, вполне могли вернуться домой под новыми именами. Теоретически нужная ему информация была достижима, но пришлось бы либо потратить несколько сотен жизней па просеивание данных, либо найти помощников.
Если говорить конкретнее, ему нужен был компьютер, который прочесал бы массивы данных по новым кораблям, списанным кораблям, проданным кораблям, кораблям на ремонте и пропавшим кораблям, выискивая все нестыковки. Даже для хорошего компьютера и очень толковой программы это была, как говорят программисты, нетривиальная задача.
А лучший из знакомых Холдену программистов, к сожалению, улетел в неизвестном направлении и не отвечал на сообщения. У Холдена не хватало умения составить программу самому, не было времени учиться, и он не располагал людьми, которым мог бы это поручить. Зато у него имелись деньги.
После смены па ремонте «Роси» Холден снова вызвал Джонсона:
— Слушай, Фред, мне нужен программист. Можно ненадолго одолжить у тебя спеца?
— Обновляешь корабельную систему? — осведомился Фред. — Или опять до меня докапываешься?
— Опять докапываюсь. Так что, кто у тебя сумеет составить программу для таможни?
Паула Гуттьер отличалась удлиненным телом и большой головой — это указывало на то, что детство она провела при малом тяготении. Улыбалась она резко и профессионально. Она много лет назад подписалась на шестимесячную халтурку на Тихо, да так и осталась на станции, занимаясь разными мелочами. Ее круглое лицо с густыми бровями и ослепительными зубами заполнило экран ручного терминала.
— Вот что мне нужно — и как можно скорее, — заключил Холден, изложив свои требования. — Выполнимо?
«Вполне, — ответила Паула. — Тихо копирует все местные базы данных по графику, так что даже лаг пережидать не придется. Но за скорость нужно приплатить».
— Сколько именно?
«Полторы штуки за час, и минимум десять часов. Заранее предупреждаю, что не торгуюсь и не даю скидок».
— Много, — протянул Холден.
«Ну, коль вы у меня в руках, почему бы не выжать все, что можно?»
— Хорошо. Когда я увижу результат?
Паула повела бровями — как плечами пожала — и опустила глаза на что–то вне экрана.
«Скажем, начнете получать первые данные через двадцать часов от сего момента. Вам: как — накапливать или пересылать сразу по мере поступления?»
— Сразу, пожалуйста. Вы не спрашиваете, зачем мне это нужно?
«Я никогда не задаю вопросов», — усмехнулась Паула.
Моника снимала маленький номер на гостевой палубе Тихо. Комнаты стоили дорого и оказались, к удивлению Холдена, не лучше тех, что Фред отвел его команде. Редкая фирма обходится со своими лучше, чем с гостями. Впрочем, вежливость не позволяла ему показать Монике, что та даром тратит деньги, поэтому Холден выразил восхищение простором и обстановкой.
— Так что сказал Фред? — спросила Моника, едва Холден сел к столу и пригубил чай.
— Честно говоря, он не проникся.
— Это насчет использования протомолекулы для связи с детективом Миллером?
— Да. — Холден поставил чашку на стол и отодвинул подальше от себя. Заваренный Моникой чай обжег ему язык. — Я об этом упомянул, но только чтобы намекнуть ему на утечку. Как инструмент расследования никуда не годится, и никто не собирается выпускать эту дрянь из бутылки.
— Ты хочешь сказать, что я здесь даром трачу время.