Игры призраков
Шрифт:
Чародей забросил опустевший винный кувшинчик в кусты и звучно хлопнул в ладоши.
Оцепенение, охватившее пятерых молодых людей, тотчас отступило. Они одновременно зашевелились…
— Бао Дэнь, прости меня! — воскликнул Цин Шен. — Я был неправ.
— Нет, я сам вел себя как дурак! — отозвался Бао Дэнь, все еще красный как солнце на закате.
— Нет-нет, я первый начал. Не знаю, что на меня нашло…
— Мы просто все устали, — сказал принц Сенлин, потягиваясь и поправляя растрепавшуюся прическу. — Даже какой-то провал в памяти случился. У всех так?
— Да, я тоже ничего не замечал вокруг…
А Ченг Шуан по своему обыкновению, ничего не сказал.
Бао Дэнь и Цин Шен кинулись друг другу в объятия. Остальные товарищи, в том числе обрадованный Вень Чэн, к ним присоединились.
— Какая трогательная картина, — подвел окончательный итог чародей.
***
Ночью, последовавшей за той сценой в ущелье, когда путешественники давно уже спали, в самом тихом уголке императорского сада слышались два голоса. Мужской голос принадлежал советнику Ван Зейну, а женский… да, самой императрице, решившейся явиться на тайное свидание.
Глава 42
— Я бы отдал все, лишь бы такие ночи повторялись, — произнес Ван Зейн.
Голоса этой пары, уединившейся в павильоне, отделенном от остальной части сада густыми зарослями, с помощью которых садовники создали нечто вроде очарованного леса, звучали тихо. Несмотря на относительную удаленность от дворца и поздний час все же требовалось соблюдать осторожность. Однако в ночной тишине даже шепот звучал отчетливо. Особенно если подойти вплотную к павильону, где происходило тайное свидание и приложить ухо к тонкой узорной стене.
Императрица вздохнула:
— А я мечтаю о том, чтобы наконец не надо было прятаться. Не вздрагивать от каждого шороха, каждого внимательного взгляда… Быть рядом с возлюбленным и не скрываться… Мечтаю посадить на престол одного из близнецов, а самой уехать с вами и Ли Мэйсю куда-нибудь далеко… туда, где нас никто не знает…
— Дорогая, если наши замыслы исполнятся, не нужно будет бежать из столицы, — судя по тону, советник улыбнулся. — Вы и так сможете распоряжаться собой. Разве сыновья посмеют противоречить матери?
— Всякое может случится. У этих мальчиков жестокий нрав, настоящие тигрята с самого рождения. Может, еще и потому отец их так не любит. Нельзя сказать наперед, как они отнесутся… Лучше бы покинуть ненавистный дворец, где я ни минуты не была счастлива.
— Не были счастливы? А сейчас?..
— О, сейчас счастье переполняет меня, я снова чувствую себя прежней…
— Не стоит отказываться от блестящего будущего, дорогая, — вкрадчиво сказал Ван Зейн. — В любом случае юный император не обойдется без мудрых советов и поддержки. Иначе как ему сохранить власть? Давайте будем стойкими и не откажемся от прежних планов.
— Вы правы как всегда… я лишь поделилась своими сомнениями. Но когда вы рядом, они отступают.
— Ради вас я готов на любые жертвы.
— Я знаю. Только вам я могу доверять… Единственное, что омрачает ожидание — письма, которые продолжают присылать. Как такое может быть? Ведь известие о смерти уже должно было прийти.
— Сложный вопрос, но…
— Император носится с этими письмами как с сокровищами. Весь дворец вынужден слушать поэтические описания множество раз. Роскошные пейзажи… благородные поступки принца и его друзей… мне кажется, только теперь я начала ненавидеть Сенлина по-настоящему!
— Я сам в недоумении. Возможно, письма заранее сочинила вся компания. А теперь рассылают постепенно. Не может в дороге быть все настолько гладко. Только не у них! И мой наемник не мог подвести. Даже если вдруг произошло какое-то недоразумение, он исправит его. Ваш пасынок домой не вернется, обещаю. Подождем еще чуть-чуть, дорогая. Мы ведь уже так долго ждали.
— Да, конечно, вам лучше знать… Как же не хочется расставаться, но мне пора…
— Останьтесь еще хоть на минуту!
— О нет, я боюсь… Придется возвращаться… Помогите мне одеться…
Послышался шорох шелка, потом императрица прошептала:
— Сейчас я покидаю вас, но моя душа остается здесь. Она всегда рядом с вами.
— Я провожу хотя бы до аллеи…
— Нет-нет, вдруг стражники туда заглянут. Нас не должны видеть вместе.
Звук продолжительного поцелуя, потом дверь павильона приоткрылась, и закутанная в темные одежды женская фигура выскользнула в сад. Легкой невесомой тенью, едва касаясь земли подошвами туфелек, миновала заросли и скрылась…
Через некоторое время из павильона вышел и мужчина, направился в противоположную сторону.
А потом от стены павильона, надежно укрытой густыми сосновыми ветвями, отделилась еще одна тень. На этот раз коренастая и сгорбленная. Тень старухи.
— Ничего не меняется при императорском дворе. По-прежнему любовные интрижки и заговоры под самым носом у правителя… Так вот какая тайна у тебя, гордая красавица… что ж, я приму это во внимание, — пробормотала Шень Юэ, которая за долгие годы заброшенности и одиночества привыкла беседовать сама с собой.
***
Ночь, полная страстных вздохов и поцелуев в павильоне императорского сада, совершенно не походила на ночь в далекой провинции Данвэйн. По крайней мере, на ночь, проведенную путешественниками. После поучительной сцены в ущелье молодые господа дружно взялись за ум и до наступления полной темноты преодолели долгий путь. Ни одной ссоры, ни одного косого взгляда, ни одной нескромной шутки. И ни одной остановки. Молча ехали по непростой дороге, на которой то и дело попадались препятствия. В итоге вымотались до последней возможности и молча улеглись спать, позабыв об ужине. Даже воин Линь Цзе крепко спал, хотя обычно почти не нуждался во сне и часть ночи обычно бодрствовал. Однако и у самого крепкого человека есть свой предел. Впрочем, место ночлега казалось совершенно безопасным. На лужайке у подножья скалы царил покой, усталые лошади тоже спали.
Никто не заметил, как из-за скалы показался женский силуэт в белой одежде с алым поясом. Фай Чжень приподняла подол и переступила через Цин Шена, который спал с краю. Наклонилась к принцу, коснулась его плеча. Хотя прикосновение было легким, словно крылышко цикады, принц тотчас открыл глаза. Сонно пробормотал:
— Дорогая, иди ко мне…
Его рука обвила талию Фай Чжень, притягивая ее к земле. Однако у призрака явно были иные намерения. Тонкие руки обхватили шею принца, холодные пальчики надавили неожиданно сильно, сжимая горло. Только тогда принц окончательно проснулся.