Их любимая злодейка
Шрифт:
В дверь постучали. Тихо, осторожно — так, чтобы не потревожить спящего, но привлечь внимание бодрствующего.
За порогом стояла, прислушиваясь к тишине за дверью, его тактичная крылатая хозяйка. Он знал, что это она. Слышал её приближающиеся шаги. Научился их различать.
Он долго смотрел на гладкое деревянное полотно, на дёрнувшуюся золотую ручку, а затем отвернулся, не готовый предстать перед Мхил Дракар в новом отталкивающем облике. Показать свою окровавленную щёку, своё испорченное лицо.
Внешность была его козырем, его преимуществом,
Теперь у него не осталось и этого. Не осталось ничего.
Больше Мхил Дракар на него не взглянет, не заплетёт ему косу, не предложит разделить постель. Его ждёт роль незаметной гаремной тени, невидимого уродца, оставленного во дворце из жалости.
Из года в год он будет смотреть, как его избранная, его единственная развлекается у бассейна с другими мужчинами. Наблюдать за этим в агонии, понимая: его она не выберет никогда.
Не с таким лицом.
— Вечер, я слышу, что ты не спишь, — раздался из-за двери голос. — Не хочешь открывать — не надо. Просто… С тобой всё в порядке? Сивера нигде нет. Будь… будь осторожен.
Вечер закрыл глаза. Зажмурился, сжал зубы, стиснул кулаки.
Ни секунды он не сомневался, кто подарил ему новую внешность, чьих рук это дело — понял сразу, едва увидел своё отражение в зеркале.
Сивер.
С ним он разберётся позже, да только что это изменит? Его жизнь кончена.
Хотя…
Может быть…
У него осталось привлекательное тело и…
Все знали, какую слабость питали драконы к девственникам и девственницам. Говорили, виной всему особенный запах, который менялся после близости. Жители горных деревушек даже спешили выдать дочерей замуж, чтобы тех не похитил и не обесчестил оголодавший дракон из южного клана.
Вечер поднялся с постели. Мхил Дракар ещё стояла за дверью: он слышал её взволнованное дыхание, чуть более частое, чем обычно.
Беспокоилась? За него?
А в Чарующем лесу её считали чудовищем. Пугали жестоким драконом эльфят.
А вот какая она в действительности. Простая и немного странная. Не похожая ни на безжалостного диктатора, ни на белокурых отстранённых девушек его народа.
Внезапно он понял, что эльфийки никогда его не привлекали, холодные, чопорные. В них не было жизни. Все они так заботились о репутации, что боялись проявить хотя бы проблеск эмоций: вдруг кто обвинит в непристойном поведении? Даже говорили сухо и надменно. Не потому что правда были высокомерны — жёсткие нормы, принятые в лесном обществе, вынуждали давить в себе и живость, и общительность, и весёлый нрав.
Вечеру эльфийки казались куклами. Может, поэтому он так долго искал и не находил себе пару? Может, поэтому Мхил Дракар, живая и непосредственная, будила в нём столь странные чувства? И дело было не в традициях, которые он, изгнанник, имел право больше не чтить? Может, он просто влюбился, впервые встретив женщину другой расы? Женщину-неэльфийку. Замужнюю.
Снова
Он представил, как откроет дверь и Мхил Дракар передёрнет от его вида. Представил её брезгливый и разочарованный взгляд. Но не мог же он до конца своих дней прятаться в этой комнате.
А потому он пересёк короткий пятачок пола и позволил неизбежному случиться.
Глава 22
Кхалэ говорила, что истинные пары должны поддерживать постоянный физический контакт — касаться друг друга, целовать, заниматься любовью. Бывало, что кто-то из партнёров привязывался сильнее. В нашем случае это был Сивер. Вдали от меня он слабел, мучился от боли и постепенно терял рассудок. Такая зависимость не могла не пугать. Наверное, поэтому я прошлая и я нынешняя не могли злиться на Сивера долго. Поэтому прощали ему самые ужасные вещи. Трудно наказывать человека, для которого ты — весь мир, смысл жизни, быть жестокой с тем, кто от тебя полностью зависит.
Тем более связь действовала в обе стороны. Я любила. Чем больше времени мы проводили вместе, тем крепче привязывались друг к другу.
И было ещё кое-что. Знаю, в прежней жизни я это тоже чувствовала. Ответственность. Ответственность за свою пару.
О смерти наложника я забыла на удивление быстро. Первый шок прошёл, и ко мне вернулось душевное равновесие. То ли Кхалэ в очередной раз постаралась сгладить впечатления, то ли от прошлой личности Мхил Дракар во мне осталось больше, чем я думала. Раньше я не замечала за собой такой чёрствости, но жизнь в Хароне постепенно меня меняла.
Сивера я всё же наказала. По крайней мере, попыталась это сделать. Стоило увидеть на красивой мускулистой спине кровавый след от кнута, и внутренности обожгло болью.
«Связь», — объяснила Кхалэ, а потом ещё полчаса делилась подробностями, от которых волоски на руках вставали дыбом.
Вот почему Мхил Дракар была так снисходительна к мужу-ревнивцу. Я выдержала ещё три удара и остановила экзекуцию.
С некоторых пор Сивер ночевал в моей комнате, хотя имел в замке собственную спальню — и не одну. Спать вместе, уютно сложившись ложками, мне нравилось, а утром меня всегда ожидало приятное пробуждение.
Сивер любил и умел доставлять удовольствие. И откровенно кайфовал от того, что творил под одеялом. Просто купал меня в обожании. Насколько жестоким он был с другими, настолько нежным — со мной.
Но этой ночью в кровати я проснулась одна. И сразу ощутила неладное.
Что если Сивер нашёл способ обойти клятву на крови? Или провёл ритуал неправильно?
Не верилось, что он так легко смирился с соперником. Не в его это было духе.
Почему я не подумала об этом раньше?
Посидев полчаса в темноте, я оделась и отправилась на поиски мужа. Заглянула в гарем, но в последний момент решила не будить Вечера. Можно было попросить ведьму отследить Сивера по ментальной связи, но Кхалэ тоже куда-то запропастилась. Её спальня оказалась пуста, и я вернулась в свою, растерянная и сбитая с толку.