Их позвал Ашт
Шрифт:
К слову, и электричество, и горячее водоснабжение на Сьерре-Алквисте далеко не в каждом поселении. Вместо электричества – бензиновые и керосиновые лампы, камины, печи, а что до пенных ванн… Множество рек и озер, наполненных чистой, не знающей «вмешательства поганого прогресса» водой, запросто решают эту проблему.
Нет на Сьерре-Алквисте и роботов, и вообще не планировалось машин и устройств, призванных облегчить натуральный, естественный путь человека, «ведущий к освобождению от проводов диавола» (Св. брошюра, ч. 3,
Но так было сразу после колонизации. Нынешние поселенцы и городские жители, хоть и чтут направляющую длань святого аббатства, смотрят на современные гаджеты с определенной долей снисходительности. Есть здесь и своя выгода: не разрывая окончательно связь с внешним миром, как планировалось изначально, и неукоснительно соблюдалось лет так пятьдесят, ладно, семьдесят после колонизации, а слегка «потворствуя дурости современной молодежи», дозволяя той космические путешествия, обучение в ВУЗах Сообщества и кое-какие мелочи вроде ормов и более примитивных переговорных устройств, можно добиться привлечения внимания, и новых поселенцев, со стороны.
Вот казалось бы – откуда в Галактике люди, способные добровольно отказаться от благ цивилизации, выбрать суровый поселенский быт, и менее суровый, но более хлопотный, быт городокской? Но откуда-то такие берутся, и желающих отречься от прогресса оказалось немало. Не то, что отбиваться приходится и визовую систему вводить, но, как говорится, с большего.
Кроме того, Сьерра-Алквиста оказалась идеальным прибежищем для беглых преступников, потому что вход сюда возможен лишь для «ситизенс», проще говоря, граждан. А гражданство дают на небольшой орбитальной станции, и получить его временно, скажем, сотруднику спецслужбы Альянса – нереально. На орбите луны технические достижения никто не отменял. И проверяют будьте-нате.
Беглый преступник, даже пират, добро пожаловать, вот вам стандартный набор колониста – семена, консервы, сухой прессованный белок и кой-какая амуниция, и вперед, в поселение, сеять разумное, доброе, вечное…
А если вы, мистер, за этим самым некогда заблуждающимся охотитесь, то можете убираться обратно в свои «поганые, цивилизацией побитые диавольские угодья». Потому как «душа, примкнувшая к Лорду, очищается от прошлых злодеяний». Автоматически.
Минимальный срок приобретаемого гражданства – тридцать пять лет. То есть покинуть Сьерру-Алквисту этот период времени нереально.
Когда на Сьерре-Алквисте, восемнадцать лет назад оказался Аст-Асар Аоллар, он сначала даже подумал, что былые возможности Аст-Асар каким-то чудом опять вошли в Силу, и он нечаянно пронзил время, оказавшись на каком-то древнем планетоиде, где люди совсем недавно. Потом только узнал, что население Сьерры-Алквисты – на девяносто процентов потомки Самобытных.
Похожее чувство дежавю посетило Аст-Асар и недавно, у подножия пирамиды Хеопса. Для Аст-Асар, который видел строительство этой самой пирамиды, ничего особенного. На Земле, в ее прошлом он бывал не пять тысяч лет назад, для него, конечно. Намного, много позже. Просто это было до
Вы спросите, как Аоллар вообще попал на Сьерру-Алквисту, учитывая столь строгую орбитальную охрану, умудрился прожить там три года, без получения гражданства, а потом и вовсе покинул ее?
Тут две причины, но по сути, одна.
Во-первых, возможности кораблей Аст-Асар сильно отличаются от возможностей остальных кораблей гуманоидов, даже собратьев из Магелланова Облака.
Во-вторых, даже в такой глуши, как Сьерра-Алквиста никто и никогда не будет связываться с Аст-Асар. Так-то.
***
– Это то самое платье? То есть то, что осталось? – миссис Полстейн брезгливо подцепила ногтем с безупречным перламутровым маникюром кромку и тут же отдернула руку, словно нечаянно коснулась опасной живности: вот-вот цапнет.
Экономка с готовностью закивала. Она стыдилась несдержанности, грубости, неуклюжести, но хуже всего – не оправдать ожиданий хозяйки.
– Не надо было резать его ножницами, – вынесла, наконец, Дора Полстейн вердикт.
– Но как же? – забормотала старая женщина, – дуреха ответила черной неблагодарностью на вашу доброту!
– Говоришь, в Черный Коршун?
Экономка сжалась:
– Меня совсем не слушает, от рук отбилась, из ума выжила…
– Ну-ну, выключай свой причитатив, – Дора никогда не упускает случая выразить свои мысли вычурным, не вполне понятным простоте, словом.
– То, что от рук отбилась, ты зря. Наша маленькая ундина с самого начала демонстрирует редкую выносливость. А так и не скажешь…
Головы хозяйки и служанки – одна в новом алтабасовом чепце, с аккуратными локонами, другая в ситцевом, накрахмаленном, синхронно повернулись к узкой кровати, на которой спит Раки.
Ундина непривычно бледна, даже хуже обычного. Голубоватая прядь тонких волос прилипла к вспотевшему лбу, из полуоткрытых губ не слышно дыхания.
Тонкие руки поверх старенького, в заплатках, пододеяльника, пальцы нервно вздрагивают.
– Непонятно, в чем душа держится, – покачала головой миссис Полстейн. – Жоржи всегда нравились чумички. Доктор сказал, проспит минимум сутки. Зря ты довела ее нервного срыва. Жоржи нервничает.
– И в мыслях не было, истинным Лордом! – снова запричитала, приложив к иссохшей груди, привыкшие к тяжелой работе руки, мисс Эштон.
– Знаю, знаю, – отмахнулась хозяйка.
Миновав за два шага комнатку прислуги, решительно распахнула небольшой кожаный саквояжик. Что здесь? Сухари, литровая бутыль для воды, кажется, горсть курпицы в мешочке, несколько колотых кусков рафинада.
– И о чем это говорит? – спросила с глубокомысленным видом миссис Полстейн, непонятно к кому обращаясь.
Экономка выглянула из-за пышного хозяйского плеча:
– Позор! Девчонка еще и обворовала вас!
Мисс Полстейн взглянула на пожилую мисс с явным сожалением.