Иллюзии
Шрифт:
– Так было всегда.
– Ну, рано или поздно все надоедает.
Варим покачал головой.
– Ты не понимаешь, о чем говоришь.
– Ну так расскажи мне.
– Зачем? Пока что ты никто, а значит, никак не можешь помочь. Артур, любой из нас имеет больше, чем ты. А если и заводить союзников, то сильных.
– А ты уверен, что не пожалеешь потом о своем решении? Вдруг я окажусь не таким уж никчемным?
Я видел, что он колеблется.
– Хорошо. Я подумаю. И знаешь почему?
– Почему?
– Тогда ночью ты зашел в лаборатории. Я понятия не имею, как ты это сделал, и, по-моему, ты сам этого не знаешь.
– Я ничего не делал.
– В том-то и дело. В лаборатории могут попасть только ученые – Кават, врачи – и Адар со своим тваном. Больше никто. После убийства Кават Ари Адар лично ввел усовершенствования в «Стержень Знаний».
– Что еще за «стержень»?
– Это устройство, которое обеспечивает безопасность лабораторий и хранит информацию.
– Но ты же был там.
– Я личный помощник ученого Кават Аях. Поэтому имею право находиться в лаборатории. А ты просто взял и вошел туда, воспользовался личным сателлитом одного из Кават. Это невозможно, но ты это сделал.
– Может, ваш «стержень» сломался?
– Невозможно, – упрямо повторил Вармаш.
– Уверен, что есть объяснение.
– Разумеется. Я подумаю над твоим предложением, но пока я не союзник тебе. Хотя и не враг.
Варим кивнул мне, показав, что разговор окончен, и та же женщина вывела меня. Она же была настолько любезна, что подвезла меня к Лаида, и я еще долго ощущал лопатками ее пронзительный прощальный взгляд. Кажется, я ей не понравился.
Дуэль
У меня не было времени как следует проанализировать нашу с Вармашем беседу, так как нужно было идти в Главный зал. Последние дни я стал замечать за собой странную страсть к анализу всех событий, происходящих со мной. Я мог проводить за этим занятием часы – продумывая все варианты, просчитывая возможные ходы девонов и свои. И после таких мозговых штурмов чувствовал себя отлично, правда, зверски хотел есть. Но главное – многое открывалось с неожиданной стороны, я словно вглядывался в суть вещей, понимал причинно-следственные связи и мог планировать свои действия. Мне это нравилось.
Главный зал был украшен белыми цветами, они покрывали все – стены, колонны – и наполняли воздух еле уловимым ароматом. Это было красиво. После того как Адар произнес свою поздравительную речь, я бродил без всякой цели, просто переходя от одной группы девонов к другой. Они ели, говорили, даже танцевали. Зал был поделен на зоны, в каждой из которой было свое развлечение. Забавно было наблюдать, как старательно, я бы даже сказал, тщательно меня не замечали. Делать это было удобно, так как я находился ниже уровня взгляда большинства присутствующих. Кстати, Дарима я среди них не наблюдал, хотя зал был огромный, и, кроме того, в нем был выход в сад. Сквозь прозрачный участок стены я видел, что и в саду так же многолюдно, точнее, многодевоново. Но почему-то я был уверен, что Дарима здесь нет. Это мне подсказывал мой новый участок сознания, не принадлежащий мне по сути. Чужеродный островок в моем мозгу, который пугал и мучил меня, но теперь оказался полезным. Нужно было просто перестать сопротивляться происходящим изменениям и принять их. С тех пор как Тали помогла мне это сделать, прогресс шел быстро, очень быстро. Вообще-то мне было до чертиков страшно, но именно эта мутация, или как ее назвать, могла помочь, а значит, была мне нужна. Глупо иметь «Мерседес» последней модели и при этом продолжать ездить на старых «Жигулях». А в моей ситуации глупость может стоить жизни.
Дарим знает, что я был в лаборатории, значит, знает и Адар. Но Дарим высказал свое недовольство, а Адар молчит. Впрочем, может, Уттан просто занят всеми этими хлопотами, связанными с помолвкой Тали.
Интересно, почему Дариму так не понравился мой визит в лаборатории?
Я еще раз огляделся. Похоже, все население Явина собралось здесь. И сейчас в лабораториях вряд ли кто-то есть. А поскольку хорошим тоном считалось меня не замечать, то не воспользоваться ли этим? Мои официальные обязанности твата на сегодня, похоже, завершены.
Я быстро вышел из зала и пошел уже знакомой дорогой к лабораториям. Мне нужно было узнать, что со мной сделали.
На этот раз я вошел внутрь без проблем, двери открылись почти сразу же. Зашел в комнату, знакомую еще с первого посещения, потянулся к кристаллу сателлита и остановился. Было очень тихо, только чуть слышно шипела вентиляционная вытяжка – здание лабораторий не имело окон. И все-таки мне казалось, что я не один. Я положил кристалл на стол и вышел в пустынный коридор. Логика подсказывала, что все ученые мужи празднуют помолвку Тали, вкушают яства и степенно беседуют, прохаживаясь по саду. Но навязчивое ощущение чьего-то присутствия не оставляло, причем присутствия кого-то очень знакомого. Я закрыл глаза и постарался сосредоточиться. Нет, не здесь, дальше. Я медленно пошел по коридору, который не заканчивался, а плавно огибал сад в центре и казался бесконечным из-за цилиндрической формы здания. Двери, двери, стеклянные стены, двери… Метров через пять я ощутил какой-то фон, не услышал, а именно ощутил. На всякий случай нырнул в нишу рядом.
– Это уже переходит все границы. Я не уверен, что пойду на такое.
– Вспомни своего предшественника.
– Он был неосторожен…
– Это как раз мера предосторожности. Если все пойдет по плану… Подожди, ты поставил барьер?
– Конечно.
– И я. Но мы не одни.
– Сейчас тут никого не должно быть.
– Мы не одни!
Открылась дверь чуть дальше по коридору, и я, как мог быстро, пошел к выходу.
Я узнал одного из собеседников. Это был Дарим. Он пришел к таким же, как и я, выводам – все заняты праздником, и самое время для секретных разговоров. Почему именно в лабораториях? И с кем он там говорил? Есть вопросы и поинтереснее – как я вообще смог услышать хоть что-то? Заговорщики находились через несколько комнат от меня за закрытой дверью. И как я смог узнать Дарима, не видя его и не слыша его голос? Тали говорила, что у каждого живого существа есть свое поле, которое девоны видят. Это поле носит отпечаток личности. Ура, ура, теперь я тоже умею узнавать с его помощью знакомых мне девонов. Ну разве не отличная новость? Еще один штрих, делающий меня чуть менее человеком и чуть более непонятным мутантом. Самое смешное, что я не услышал ничего нового из тайной беседы. Ну разве что убедился, что Дарим замешан в заговоре. Но, несмотря на то, что я не был в курсе подробностей, теперь я, можно сказать, нарисовал на своем лбу мишень. Если Дарим догадается, что я подслушивал в лабораториях, то он сделает все, чтобы меня убить.
Кстати, что это за барьер, упомянутый Даримом?
Так много вопросов… Возвращаться в лаборатории сегодня уже слишком рискованно. Придется идти обратно на праздник.
Мне ничего не оставалось, кроме как ходить, подобно призраку, по залу, наблюдая за чужим весельем. Стало намного просторнее – многие ушли в сад или просто покинули прием. Оставшиеся же неплохо проводили время. Я прошел мимо состязавшихся в создании лучшей иллюзии девонов, невольно поморщившись от ощутимого давления на мозг, которое оказывало их творение. Краем глаза успел ухватить что-то радужно-переливающееся, но старательно отвернулся. Для них – развлечение, но я все еще помнил, как отвратительно болтаться посреди навеянного этими умельцами кошмара. Хотя теперь я знал, как с этим справиться.
Мимо быстро пробежал низший девон с подносом, полным разной снеди, – он торопился поменять опустевшие блюда на праздничных столах. Незаметно для себя я обошел зал по периметру и оказался перед группой девонов, стоящих полукругом. Судя по одежде, там собрались почти все твата Адара. Они были необычно оживлены, даже возбуждены. С некоторым трудом мне удалось найти просвет среди широких спин и вклиниться в него. В середине круга друг напротив друга кружили двое девонов. Это была дуэль. Вместо оружия девоны держали что-то вроде палок, из обоих концов которых выдвигались тонкие лезвия; они называли такое оружие «Силам». Иногда дуэлянты фехтовали этими лезвиями, иногда использовали рукопашный бой, помогая себе палками. Я с интересом наблюдал за грациозными движениями. Возможности тел девонов поражали – казалось, земная гравитация не имеет для них значения, никто из соревнующихся не врезался в стену или толпу наблюдателей; даже получив сильный удар, они ухитрялись рассчитать траекторию и приземлится на ноги. Зрелище больше напоминало танец, а не бой. Один из сражающихся провел хитрую комбинацию атак, надеясь, видимо, завершить этим бой, но противник оказался быстрее, он взвился в воздух, оттолкнувшись от силама своего соперника, и вот уже одно из лезвий прижато к шее проигравшего. Бой был закончен. Теперь выигравший мог вызвать посостязаться в мастерстве любого – и отказаться было нельзя, либо вернуться в круг и уступить место другим участникам. Девон предпочел вернуться в круг. По толпе пронесся шепоток, когда в середину вышел сам тван Дарим. Я увлекся боем и потерял бдительность – не заметил, как он присоединился к толпе. Мы встретились глазами, и я понял, что он знает, где я был. И знает, что узнал его. В этих прозрачных холодных глазах я прочел свой приговор и уже точно знал, кого вызовет Дарим. Конечно, он назвал мое имя. Я мог уйти – прямо сейчас. Это было бы бегство. Если бы я сбежал, этого бы мне никогда не простили, – девоны не признают трусости. И если сейчас они меня просто терпели, то после бегства прихлопнули бы как муху. Даже приказ Адара бы не помог.