Иллюзия бессмертия
Шрифт:
— Я почувствовал ее, когда вы плыли в лодке, — повернув к искре и подставив ее теплым лучам лицо, Месаи закрыл глаза, кажется, наслаждаясь моментом. — Когда-то давно я тоже принес к риголиону инглию светлой Хранительницы. Ее звали Лисантия. И я помню день, когда она погасла. Я так долго живу, что помню их всех… Но… пожалуй, сильнее этой у светлых еще не было.
Айт помолчал, собираясь с мыслями, и сделал шаг навстречу замершему с блаженной улыбкой на устах учителю.
— А как звали предыдущую Хранительницу Света, ты помнишь?
— Тэлларис, —
— И кто принес сюда ее инглию? — ровно и спокойно поинтересовался Айт.
Глаза Месаи распахнулись, кольнув ай-тэро цепким прозорливым взглядом, совершенно не вяжущимся с дряхлой внешностью одного из старейших стражей башни.
— Сармин. Его звали Сармином, — скрипуче провещал одарин.
— Я никогда не слышал от тебя этого имени, — заметил Айт. — Почему?
Старик подошел к краю площадки, с высоты которой мир вокруг казался словно лежащим на ладони, и глубоко вдохнул веющую с моря свежую прохладу.
— Потому что в башне не принято говорить о тех, кто добровольно слагает с себя сан, дабы не будоражить и не смущать умы молодых одаринов.
— Что? — Айт решил, будто ослышался. — Что значит, "слагает с себя сан"? Разве Сармина не казнили?
Слишком откровенным было удивление Месаи, чтобы заподозрить его во лжи.
— Казнили? Казнить ай-тэро может только Темная Мать, а она слишком благоволила к Сармину. Да и нет в башне по сей день одарина, равного ему по силе. Разве что… — старик придирчиво уставился на Айта, морща лоб и кривя губы. — Кровь, она ведь не водица. А Сангус был великим магом, хоть и сволочью редкой. Кто знает, кем бы стал ты, если бы твоим воспитанием занялся именно он? Так что ты задумал, Айтириолл Эйд? Собираешься вернуть себе законный трон?
— Меня зовут Айт Логгар, — безапелляционно возразил мужчина. — И ты обещал хранить мою тайну, Месаи, пока над этим миром восходит и заходит солнце. Что изменилось?
— Ты, ай-тэро, — открыто посмотрел в глаза Айта старик. — Ты изменился. Ты принес искру Хранительницы, призвал ллайд, — Месаи показательно сжал между пальцами свой наливающийся тьмой альньир, — и возвращаешь в башню одаринов. А это может значить только одно — ты собираешь армию. Хочешь свергнуть свою сестру и сесть на трон? Ты для этого меня расспрашивал о Сармине? Пытаешься понять, как у него получилось вернуть свою душу?
— Мне не нужен трон Тэнэйбры, — упрямо вскинул голову Айт. — Ты всегда это знал. Место Морганы займет Ириэйя. А о Сармине я тебя спросил, поскольку Моргана призналась, что он отец ее дочери.
— Сармин и Моргана… — Месаи недоверчиво замотал головой, а Айт внезапно нащупал то самое упущенное звено в цепочке событий, на которое почему-то раньше вообще не обратил внимание: Ириэйя была младше Вайолет на год, а это значит, что когда погибла Тэлларис, Сармин еще был жив. И если Темная Мать не казнила своего ай-тэро, то где он сейчас?
Хаос
— Ты что-нибудь знаешь о том, кто такая Дъяммира? — устремил на старика свой взор Айт, заметив, как тот стремительно бледнеет и распахивает глаза. — Значит, знаешь, — сделав верный вывод по реакции мага, заключил одарин. — Расскажи. От этого зависит судьба мира и исход предстоящей битвы.
Месаи тяжело выдохнул, приходя в себя от первоначального потрясения. Медленно повернувшись на каблуках, он поманил Айта рукой и произнес:
— Пойдем со мной. Я кое-что тебе покажу.
ГЛАВА 31
Подвалы башни хранили не только множество тайн и секретов, но еще и скрывали за каждым углом опасность. Охранные заклинания и магические ловушки, установленные там с момента основания цитадели, могли проходить далеко не все даже самые сильные стражи. Месаи всегда говорил Айту, что тайные знания дают власть над другими, а потому первые одарины надежно защитили свои секреты, зная, что добраться до них смогут только избранные.
Айт никогда не спрашивал у учителя, сколько веков он прожил, но Месаи был единственным магом в цитадели, который ходил по подвалу, не зажигая факелов или магических сфер. И где-то на уровне подсознания ай-тэро понимал, что такую беспечность себе могут позволить только те, кто точно знает, что защитная магия башни не причинит им вреда. Потому что даже самая опасная ловушка не убивала своих хозяев. А Месаи, видимо, был одним из них — первых тридцати Темных Стражей, прибывших на полуостров, чтобы построить Темные Врата.
Вот и сейчас он спускался по крутым ступеням коридора так, словно они ловили каждый его шаг, да еще и подстраховывали, чтобы не упал.
За чертой светотени на стене, обозначенной пылающим в держателе факелом, начиналась непроглядная тьма, шагнув в которую Месаи активировал невидимые глазу нити магии, по которым его пальцы задвигались, словно по струнам арфы.
Контур защитного плетения налился кроваво-красным, и глазам Айта стала доступна возможность видеть оплетенный сетью ловушек зал, в дальней стене которого виднелась дверь.
Учитель замер в ожидании, повернув к Айту свое лицо, и ай-тэро вопрошающе вскинул бровь, не понимая, что старик от него хочет.
— Убери это, — глухо приказал тот.
— Я? — опешил Айт. — Как?
— Я, к сожалению, не владею обеими сторонами магии, — сбил своими словами дыхание одарина Месаи.
— Откуда ты?..
— Те, на чьей крови создана эта преграда, сказали — ты будешь знать, как ее обойти.
Айт сглотнул, огляделся по сторонам и задержал вдох, обнаружив под стенами зала черепа и скелеты давно умерших и истлевших магов.