Imago
Шрифт:
– Однако, тебе виднее, Роберт. Ты ведь знаешь Филиппу лучше меня.
Мисс Синистер, стоящая за спиной Призма, коротко и звонко чиркнула тонким каблучком по кафельному полу, и ее сложенные домиком пальцы под подбородком игриво затрепетали, вызвав у Натаниэля всплеск глухой досады.
Когда Призм ушел, пошатываясь, баюкая посиневшую от инъекций руку, Клодин заскочила на стол, закинув ногу на ногу, хотя совсем рядом стояла пара вполне приличных стульев. Она разливала чай, бледно-рыжий, совсем слабый, добавляла в него сахар, - по три кусочка, - и ликер, - пара чайных ложек на чашку. Мисс Синистер с задумчивым видом размешивала напиток, лязгая ложкой по стенкам чашки. По манерно отставленному мизинцу тонкой золотистой
– Признаться, мне не понятна эта трогательная забота о твоих… подчиненных, - заметила она, капризно надув губы, - ты так озабочен их здоровьем и личной жизнью, что становится даже противно.
– Отнюдь, - мужчина качнул головой, собирая инструменты. Ромбовидный кристалл в его лбу рдяно сверкнул.
– Большее неприятие у меня вызывают твои замечания, ненужные и неуместные.
– О, неужели? Так я нужна здесь не затем, чтобы увидеть, как правильно препарировать хомячков?
– Клодин жеманно фыркнула в свою чашку, насмешливо приподняв брови, тонкие, будто нарисованные на алебастрово-белой коже. Натаниэль позволил себе скупую усмешку.
– На данный момент ты нужна только для того, чтобы разливать чай. И весьма дрянной, должен заметить, - обронил ученый, сделав глоток. Самодовольное выражение на лице Клодин поблекло, возмущение заострило скулы, и рот сделался злым и узким. Гневно прищурившись, она со стуком поставила чашку на стол, однако не расплескала ни капли.
– Я тебе не прислуга, - заявила мисс Синистер, и удар каблука по полу прозвучал резко, звучно, словно выстрел. Матово-серебристые блики рассыпались по ее волосам, разметавшимся по точеным плечам, под надменно опущенными веками мелькали алые всполохи. Девушка отставила ногу, уперев ладонь в округлое бедро, и горделиво вскинула голову.
– Ты меня не для этого создавал!
– Верно, - подтвердил Натаниэль с сухим кивком, - но я все больше и больше начинаю сомневаться в твоих способностях. Ты капризна, ленива и высокомерна; хочешь большего, но учиться не желаешь. Неужели умение заваривать чай - это предел твоих способностей?
– Я бы с большой охотой продемонстрировала всю широту моих способностей, если бы ты перестал держать меня здесь. Возня с твоими зверюшками - ах, как же увлекательно!
– Клодин скривилась в своем пренебрежении.
– Может, поручишь мне что-то действительно стоящее, прежде чем обвинять меня в никчемности?
– Может, для начала проявишь себя в “возне с зверюшками”, прежде чем брать на себя хотя бы крупицу ответственности?
– Эссекс утомленно помассировал виски. Подобные разговоры с Клодин неизменно вызывали у него мигрень.
– Сложно поверить, что у нас с тобой общий генетический код. Однако в тот день я был слегка рассеян… мог и перепутать образцы.
– Ничего страшного, - мисс Синистер склонилась над столом, поставив на него локти, и подперла ладонями подбородок. Смоляные волосы шелковой волной стекали по ее плечу, острый язычок по-змеиному мелькал меж льстиво улыбающихся губ.
– Скоро у вас родится маленький монстр, чьего появления на свет вы ждете больше, чем его родители.
– В карминно-красных глазах заплясала лукавая искорка.
– Или же?..
– Не говори глупостей!
– мужчина раздраженно взмахнул рукой.
– Совершенно дикие фантазии. Не было никакой необходимости вмешиваться в зачатие, в этом вопросе обошлись и без моего участия. Но его конечный результат… - Натаниэль откинулся на спинку стула, сложив руки на животе.
– Скажи, неужели тебе ничуть не интересно? Слияние ДНК мутантов со столь любопытным генетическим материалом должно хоть немного распалить твое любопытство.
– Ну… - Клодин манерно закатила глаза, выписывая кончиком пальца на своей щеке невидимые узоры.
– Я не прочь взглянуть, что же за уродец у них в итоге родится.
– Очень грубый ход мыслей, дорогая. Создание
– Тебе это еще предстоит понять. А сейчас, будь добра, завари новый чайник. Этот совсем остыл.
***
Чуть раскосые кошачьи глаза, напоминающие пару стеклянных пуговиц, под топорщившейся буровато-каштановой шерстью хищно сверкнули из скопившегося в углу полумрака. Зверек сидел, сжавшись в комочек не больше грейпфрута, и через мгновение текуче выскочил из темноты, воинственно раскинув передние лапки, но не рассчитал длины прыжка и плюхнулся на живот у самых носков сапог Синистера. Вскочив и задрав трубой подрагивающий хвостик, котенок припал на лапки, не сводя горящего взгляда с лент, поласкавшихся у ученого за спиной. Кошка прыгнула снова, выпуская когти, но мужчина аккуратно и с некоторой долей брезгливости поддел зверька ногой под брюшко и отпихнул ее в сторону. Котенок зашипел, зашелся обиженным писком, усевшись на полу, но вскочил и поковылял вслед за удаляющимся Эссексом со всей скоростью своих коротеньких детских лап, но все одно не поспевал за неспешным размеренным шагом удаляющегося Натаниэля. Мистер Синистер не питал особой приязни к животным, суетным и шумным, зачастую служащими источниками грязи; и холеные домашние питомцы, и сорные крысы вызывали у него одинаковое брезгливое пренебрежение, однако на сей раз ученый решил сделать исключение - огорчать беременную женщину не хотелось.
Арклайт и Призм оставили свою квартиру на окраине Нью-Йорка и вернулись на базу по настоянию ученого: состояние здоровья Роберта требовало регулярного наблюдения, и в случае Филиппы не мешала осторожность. Поначалу Арклайт была против; на фоне беременности произошел гормональный всплеск, и любая мелочь была все равно что щепоть пороха, брошенная в огонь. Девушка вспыхнула легче сухотоя, Призм, угрюмый и молчаливый, не смотрел ни на ярившуюся Филиппу, ни на Эссеса, невозмутимо излагавшего свои доводы. Домашний уют - славное лекарство, но от него мало проку, если у Роберта вновь случится приступ, а это опасно как и для него, так и для Арклайт в ее положении. Сонтаг упрямилась - и как только Роберту удавалось уживаться с такой фурией? Или все дело в беременности?
– но умолкла, еще свирепо раздувая ноздри, когда Призм взял ее за руку, по-прежнему не поднимая взгляда. Филиппа воинственно выдвинула нижнюю челюсть, на что Роберт нахмурился, прикрыв глаза; Арклайт дернула плечом, и мутант крепче сжал ее пальцы. Синистер с нескрываемым любопытством наблюдал за их безмолвным диалогом и милостиво склонил голову, когда девушка ворчливо, не скрывая своего недовольства, объявила, что они останутся.
О котенке Натаниэль узнал уже после их переезда.
– А чего?
– Арклайт равнодушно пожала плечами под пристальным взглядом ученого, требующего разъяснений. Котенок сидел у нее на руках и довольно урчал; Филиппа чесала его за ухом, увенчанным темной кисточкой.
– Она мелкая, смирная, хлопот особых не доставит. Должна же я на ком-то тренироваться, а Роба особо не запеленуешь, и детское питание он наотрез отказался пробовать. А нам понравилось, да, козявка?
– девушка ущипнула котенка за бок, за что он стукнул ее лапкой по пальцам. Ученый с некоторым недоумением взирал на их шутливую потасовку, прежде чем покинуть комнату Филиппы. У беременных женщин свои причуды, и капризы Арклайт - проблема Роберта, а не его. Ученый был готов взять на себя ответственность за сохранность Филиппы и ее плода - и только.