Императорские изгнанники
Шрифт:
Катон проигнорировал насмешку.
– В каком они состоянии?
– Все когорты недостаточно сильны, и они находятся здесь достаточно долго, так что вряд ли кто-либо из них имеет какой-либо опыт кампаний. Многие из них разбросаны среди застав, окружающих внутреннюю территорию. До недавнего времени они проделывали вполне сносную работу по патрулированию дорог и сдерживанию бандитов.
– Что изменилось?
– Два года неурожаев и сопутствующий голод. Бандиты и племена, из которых они происходят, пострадали от последствий вместе со всеми остальными. Поэтому
– А где они не являются мишенью?
– Верно, но после они нацелились на управляющих виллами и всех тех владельцев, которые жили на них. Их друзья в Риме и те, у кого была собственность на Сардинии, требовали действий. Особенно, когда бандиты сожгли их постройки дотла и выпустили рабов. Некоторые из них присоединились к бандитским отрядам.
– Осмелюсь ли я спросить, были ли подняты налоги с начала голода?
Дециан посмотрел на него с кислым цинизмом.
– Конечно. Как еще мы должны были восполнить недостающую выручку?
– И не приходило в голову правителю компенсировать разницу собственными силами, а не дать этим племенам еще одну причину стать разбойниками?
– Ты знаешь, как это бывает, префект. Срок полномочий Скурры истекает через восемь месяцев. Он хорошо нажился на контрактах, которые продал сборщикам, взимающим налоги. Он вернется на свою виллу недалеко от Капуи и будет жить в комфорте, а здешние проблемы станут проблемой следующего наместника.
– А что же ты?
– Я обрету нового господина, которому я буду служить. Следующий наместник или какой-нибудь другой римский аристократ, достаточно жадный, чтобы оценить мои услуги.
Катон внимательно посмотрел на него.
– Значит, ты не слишком любишь Скурру?
– Он хорошо платит и достаточно умен, чтобы понимать, что я для него незаменим. В свою очередь, я верный слуга. Сделка подходит нам обоим.
– Я понимаю… Значит, Скурра ничего не сделал, чтобы смягчить удар от голода. Он лишь усугубил ситуацию, позволив сборщикам налогов обирать до нитки жителей провинции. У меня едва хватает людей, чтобы поддерживать порядок, не говоря уже о подавлении разбойников, а теперь появилась эпидемия, которая все усложняет. Как появилась здесь чума?
– Кто знает? Она могла быть вызвана плохим воздухом в болотах за пределами Каралиса. Она могла быть на одном из кораблей, которые там пришвартовываются каждый день. Возможно, это какая-то кара богов. Скурра заплатил за быка, которого принесли в жертву Фебу, чтобы защитить нас от дальнейших болезней.
– Мы видим, насколько хорошо это сработало.
– Будь осторожен, префект. Такая нечестивость часто карается богами.
Катон пожал плечами.
– Я, пожалуй, рискну. Какие меры принял Скурра, чтобы справиться с эпидемией?
–
– Что может сделать человек, кроме как позаботиться о себе? Личный врач Скурры посоветовал всем нам принимать обычное зелье, состоящее из уксуса, горчицы и мочи маленького мальчика.
Катон сухо рассмеялся.
– Это что-то новенькое! И как, сработало?
– Я все еще здесь, не так ли? Может, и тебе стоит попробовать.
Катон признал, что спорить об этом бессмысленно, хотя он более чем скептически относился к эффективности зелья, описанного Децианом.
– Благодарю, но я пока пропущу эти излияния. Что еще мне следует знать?
Дециан погладил подбородок, и его тонкие губы приподнялись в легком веселье.
– Думаю, этого достаточно, чтобы смириться с неизбежным провалом твоего задания, префект. Каковы твои планы по борьбе с разбойниками?
Катон обдумал вопрос в свете полученной информации.
– Я расквартирую свой штаб в Тарросе и буду управлять кампанией оттуда, так как я не хочу, чтобы Скурра или ты дышали мне в шею. Я призову командиров гарнизонов, а затем составлю планы действий против разбойников.
– Что заставляет тебя думать, что ты добьешься успеха там, где другие потерпели неудачу? Ты не думал о том, чтобы отказаться от встречи, вернуться в Рим и оставить все это мне и Скурре?
– Поверь, я хотел бы иметь такую роскошь.
Глаза вольноотпущенника пристально смотрели на него.
– Тебя к этому принудили?
Катон сразу увидел потенциальную опасность и проклял себя за то, что раскрыл информацию, которой Дециан мог бы воспользоваться против него. Отчет, отправленный обратно в Рим, с подробным описанием любых неудач, которые можно было бы приписать Катону, нашел бы сочувствие со стороны таких людей, как Бурр. Он прочистил горло и быстро переключил разговор.
– Те ворчливые владельцы вилл, которых ты упомянул. Так случилось, что один из них находится на корабле, который доставил меня сюда из Остии.
– Действительно? А кто это может быть?
– Клавдия Актэ.
– Любовница императора? Я знал, что Нерон подарил ей некоторую собственность на острове, но зачем ей уезжать из Рима, чтобы посетить свои владения?
– Твоя информация устарела, Дециан. Она больше не любовница Нерона. Фактически, она была отправлена в изгнание, чтобы дожить свои дни на лучшем из своих владений. Думаю, недалеко от Биоры.
– Я знаю эту виллу. Я обрабатывал документы, переводящие ее из имперских владений на ее имя. Какая жалость…
– Что такое?
– Разбойники напали на ее виллу незадолго до того, как мы покинули Каралис. Подожгли все. Не осталось ничего, кроме руин.
*******
– Они сожгли мою виллу?
– карие глаза Клавдии пристально смотрели на него, пока она сидела в тени навеса, установленного на корме корабля. Вид на Тибулу оставался вдали за кормой, когда «Персефона» неслась по морю курсом на запад, движимая сильным бризом, который наполнил тугим куполом парус.
– Боюсь, что так, - подтвердил Катон.