Императорский воспитанник
Шрифт:
— Ужасно больно! Но если ты меня еще раз поцелуешь…
— Никогда не пробовала такого лечения. Это новое слово в медицине! — хихикнула Каро, но жадничать не стала.
— Вчера помогло… — подтвердил Даниэль, потянувшись за «лечением».
— У меня такого лекарства мноооого… — заверила она, оторвавшись от его губ в очередной раз. — Только его надо использовать в комплексе, скажем, с примочками! — Она уже взяла себя в руки и развила бурную деятельность:
— Вставай потихоньку, и пойдем в комнату, нужно срочно принимать меры! — Каро вскочила и протянула Дану руку.
Тот
Каро тут же обняла его, поддерживая (и просто для того, чтобы чувствовать его близость). Не смотря на беспокойство и жалость, ей не хотелось его отпускать. Но тем не менее, девушка целеустремленно повлекла нуждающегося в лечении парня в дом. На этот раз дорога до спальни Даниэля показалась в разы длиннее обычного, и Каро свернула на полпути — к своей собственной комнате. Хорошо, что никто из слуг не попался им по дороге — парочка выглядела ну очень красноречиво: растрепанные, в измятой одежде, с опухшими от поцелуев губами и совершенно шалыми счастливыми глазами. И это не смотря на искреннюю озабоченность Каро и непритворные поойкивания и шипение Дана.
«Сгрузив» мальчишку возле своей кровати, Каро деловито скомандовала:
— Снимай штаны и ложись!
— Каро… а может я… как-нибудь сам? — Дану очень не хотелось, чтобы она видела его в таком виде. Но, понимая, что это глупо, он сам на себя махнул рукой и принялся осторожно стаскивать одежду. Это оказалось сложней, чем он думал…
— Тихо-тихо, не спеши! — кинулась на помощь девушка, уже набравшая воды в таз для умывания. Она поставила приготовленное на тумбочку у кровати и опустила в воду полотенце.
— Ложись, надо сначала все отмочить, а то снимешь вместе с кожей, — озабоченно предупредила она, деловито укладывая Дана, как маленького, в собственную постель. Для начала она решительно сдернула с его ног башмаки и сама потащила вниз расстегнутые бриджи, оставляя белье, которое присохло к ранкам.
— Как же ты терпел, бедный мой… — вырвалось у нее. — Даже соль не смыли…дурак такой! Думай в другой раз… — настроение Каро скакало вверх-вниз каждую секунду.
— Ага, я еще и виноват! — тихо проворчал Дан в подушку. Эта ночь многое в нем поменяла, в том числе и его уверенность в себе. И в Каро.
— А кто? — шутливо изумилась та.
— Ну я чего… я разве спорю…но утешительного поцелуя никто не отменял!
— Не отменял! И даже не одного, — принцесса все же засмеялась. — Но после того, как отдерем от тебя все лишнее!
Даниэль глупо улыбался. Было хорошо. Все было хорошо, даже не смытая боль и жжение. Как он терпел? Да кто его знает — вчера не чувствовалась. Вот совсем!
— Каро… как ты думаешь… если меня поцеловать, я поумнею?
— Хмммм… — Каро изобразила глубокую задумчивость, одновременно начиная тихонько стягивать с Дана присохшие панталоны, смачивая их полотенцем.
— Это смотря сколько раз, — заявила она глубокомысленно. — И то, не сильно, потому что если ты надеешься, что через поцелуй в тебя переберутся мои мозги, то зря, мне самой маловато!
— Ладно,
— Угу, конечно! — то ли согласилась, то ли съехидничала Каро, замедляя движения. Тонкий хлопок белья прилип к оставленным розгой следам так основательно, что отрывался только вместе с подсохшей корочкой сукровицы. Приходилось долго прижимать холодное мокрое полотенце к каждому рубчику, прежде чем продолжить.
Совершая эту болезненную процедуру, Каро то и дело прерывалась, чтобы погладить, провести ладошкой по спине Дана, просто прикоснуться.
И он замирал, блаженно жмурясь и вбирая ее ласку всем своим существом.
— Пожалуй, надо почаще влипать в неприятности…. — задумчиво протянул парень, когда белье таки было отодрано и рука Каро задержалась на его спине чуть подольше. А потом обернулся и посмотрел на нее через плечо чуть лукаво, — Чтобы ты почаще меня так гладила.
Каро притворно-сурово нахмурилась в ответ на это заявление и грозно переспросила:
— Куда-куда влипать нужно?
— В приятности, в приятности! — так же притворно-испуганно затараторил Дан, округлив глаза.
— Смотри, а то я тебе сейчас такое поглаживание организую! — ее рука угрожающе взлетела над полосатым седалищем страдальца. И опустилась!
Но не шлепнула, скользнула легонько над просеченной кожей и легла вдоль позвоночника, превращая обещанный шлепок в ласковое прикосновение. И Дан тихонько, еле слышно застонал от удовольствия.
Каро отложила полотенце и стянутые с Дана окончательно панталоны и присела на постель рядом с ним, внимательно рассматривая пострадавшие места.
— Ну ты и мастер влипать, скажу я тебе, — задумчиво поведала она. — Сидеть тебе до послезавтра не грозит.
— Надо же… — вдруг посерьезнел Даниэль, — кто бы мог подумать, что меня в шестнадцать лет… Каро, меня ведь даже в детстве никто… Он осекся, что-то вспомнив, повернулся на бок и тихо спросил:
— А это правда, что я тогда увидел, что тебя… — он не договорил, но они оба понимали о чем речь.
— Это когда ты несанкционированным подглядыванием занимался? — чуть подколола его Каро, и он порозовел. Но принцесса уже серьезно продолжила:
— Еще какая правда. Мне еще предстоит, кстати, с матушкой объясняться по поводу огнестрельных ранений и прочих эскапад без охраны… — она невольно передернула плечами и тут же улыбнулась:
— А тебя, свинятина ты такая, по три раза в день надо было, вместо завтрака, обеда и ужина! — и наклонилась, чтобы поцеловать свою «свинятину», ни мало не смущаясь нелогичностью такого поведения.
Но Дан на этот раз не принял нежности, чуть отстранился и удержал Каро за плечо.
— Каро, — сказал он тихо, но очень весомо, глядя ей прямо в глаза, — я никому, слышишь, никому не позволю тебя ударить. Даже, если это будет Ее Величество. Тем более… тот случай… — тут он смутился и все-таки отвел глаза. Ему до сих пор было больно вспоминать, как он подставил Каро под удар.