Империум. Антология к 400-летию Дома Романовых
Шрифт:
Он люто разозлился на дочь. Как она оказалась в этом злачном месте, куда пускают только совершеннолетних? И зачем напилась? Не понимает, что ли, чего от нее хотят? «Дура! – подумал Выселенцев. – Ну, я тебе покажу…»
Никогда не спавшая столица огромной страны надвинулась галактикой ночных огней. При въезде в центр скорость пришлось сбавить. После пятнадцати минут блужданий между небоскребами Выселенцев остановил машину возле гигантского торгового центра, на стене которого пылала неоновая вывеска ночного клуба «Империум».
Захлопнув дверцу, Выселенцев с каменным лицом вошел в фойе, где его поджидала заплаканная Луиза.
– Где она? – спросил Выселенцев.
– Пойдемте, – ответила Луиза и торопливо повела его за собой. – Только быстрее, а то поздно будет!
Они вошли в зал, где десятки поддатых молодых людей вяло двигались под оглушительную музыку. Выселенцев даже в юности крайне редко заглядывал в подобные заведения – они стойко ассоциировались у него с преисподней. Теперь ему предстояло вытащить из этого гремящего и сверкающего лазерными молниями ада заблудшую душу дочери.
– Их нет! – с ужасом воскликнула Луиза, указав на столик с почти пустой четырехгранной водочной бутылкой.
При виде этой бутылки Выселенцев содрогнулся. Просто невероятно, что Настя в одиночку смогла столько выпить.
– Где туалеты? – спросил Выселенцев. Чтобы в этом грохоте его было слышно, орать приходилось во все горло.
– Там! – сказала Луиза.
Туалет был отделан белой кафельной плиткой, она блестела под резким и злым сиянием светодиодных ламп. Выселенцев пошел вдоль дверей. Вот, здесь! Одна кабинка была заперта, и оттуда раздавались звуки, по которым все сразу становилось ясно. Усевшись на крышку унитаза, двое бешено обнимались и целовались. Потом на фоне горячего дыхания послышался легкий шелест сдираемого с тела нижнего белья. Стиснув зубы, Выселенцев громко постучал в дверь.
– Закрыто! – раздался молодой мужской голос.
Выселенцеву захотелось дико заорать и, размахнувшись, пробить дверь кулаком. Но он сдержался и еще раз постучал – более громко и настойчиво.
– Пошел в жопу! – взвизгнула Настя.
И полусонным пьяным голосом добавила:
– Иди, убей его… Чего он ломится?
Выселенцеву даже жутко стало – настолько этот собачий визг не походил на голос его дочери. Не ошибся ли он? Может, там и не она вовсе? Но вот он услышал, как застегнули на «молнию» ширинку, и дверь распахнулась.
– Ты че, папаша – охренел? – раздраженно спросил, увидев Выселенцева, высокий мускулистый парень с татуировкой, покрывавшей левую руку от запястья до плеча.
– Ой, – испуганно сказала Настя и села на стульчак, торопливо натягивая спущенную бретельку.
У Выселенцева потемнело в глазах.
– А ну вон отсюда, мразь! – сквозь зубы прошипел он.
– Чего?
Парень смотрел на Выселенцева так, словно пытался вспомнить, где его видел.
– Вон отсюда, мразь! – медленно и четко, почти с наслаждением повторил Выселенцев.
Парень занес кулак, но Выселенцев, занимавшийся боксом и даже участвовавший когда-то в чемпионате области, легко увернулся от удара, и в следующее мгновение парень отлетел к стене с разбитым носом. В бешенстве он вскочил и кинулся к Выселенцеву, но тот отбросил его ударом в челюсть, а потом в холодной ярости двинул в солнечное сплетение. С кряхтением пытаясь продышаться, парень скорчился на полу.
– Выходи! – сказал Выселенцев дочери.
Настя кое-как поднялась с унитаза и, шатаясь, медленно вышла из кабинки. Она едва стояла на ногах – до того была пьяна. С трудом поборов желание дать ей пощечину, Выселенцев схватил ее за руку и поволок за собой. Внезапно Настя остановилась. Лицо ее смертельно побледнело.
– Подожди, – сказала она. – Умираю…
Она бросилась к раковине, ее начало мучительно рвать. Когда, наконец, вся проспиртованная блевотина вышла, ослабевшая Настя закатила глаза и упала бы, если бы Выселенцев ее не подхватил. Кое-как приведя в чувство, он потащил ее к выходу. Хорошо, что Луиза помогала – иначе пришлось бы нести семидесятикилограммовый груз на руках.
Наконец, посадив Настю с Луизой на заднее сиденье, Выселенцев поехал домой…
Могучий водоворот столичных огней остался позади. Мягко покачиваясь, машина стрелой летела по загородному шоссе – от большой галактики к галактике-спутнику. От Млечного Пути к Магелланову Облаку…
– Как вы там оказались? – спросил Выселенцев.
– У Насти один знакомый работает охранником, – ответила Луиза. – Он нас пропустил.
– Что за охранник? Фамилию не запомнила?
– Нет. Зовут, кажется, Сергей.
– Я этого, конечно, так не оставлю…
– Папа, зачем? – простонала Настя. – Его же уволят.
– Я этого и хочу. И само их заведение пускай оштрафуют – чтоб неповадно было.
Злость на Настю мало-помалу проходила. Уж больно жалко, несмотря на весь свой шик и блеск, она выглядела, склонившись над раковиной. Да и сейчас… И даже в таком плачевном состоянии она оставалась потрясающе красивой. Наполовину кореянка, Луиза ей и в подметки не годится, а ведь тоже девочка симпатичная.
Выселенцев вдруг почувствовал жалость к несчастной Настиной подружке. Вот приедет она сейчас домой – и что там ее ждет? Вечно пьяный отец, тоска и безысходность…
– Луиза, ну а ты-то зачем туда пошла? Ясно ведь было, что добром это не кончится.
– А куда мне было деваться? Не оставлять же ее одну. Да и кто бы тогда вас позвал?
Помолчав, она добавила с восхищением:
– А здорово вы этому уроду навтыкали!
– Может, и зря, – вздохнул Выселенцев. – В чем он, в сущности, виноват? Настька ведь сама искала приключений на свою задницу.
Он посмотрел на девушек в зеркало заднего вида. Настя ничего не услышала, потому что спала.
Впереди замаячили редкие огоньки Светомира…
Последний раз Андрей Ямпольский появлялся в гостях у Выселенцева полгода назад, так что новый визит стал настоящим событием.
Выселенцев и Ямпольский были старыми друзьями. Дружба их началась еще в Советском Союзе, когда они вместе смотрели запретное сибирское спутниковое телевидение, приладив к самодельной параболической антенне контрабандный конвертер. Ямпольский уехал раньше, и когда в Сибирь перебрался Выселенцев, уже прославился на весь мир своим бессмертным суперхитом «To Leave Behind». Именно он спустя много лет вложил в предприятие друга первые миллионы рублей, став крупнейшим акционером и членом совета директоров компании «Аурига».