Империум. Антология к 400-летию Дома Романовых
Шрифт:
Потом была водка, танцы, снова водка, туалет, папино появление, бокс в одни ворота, раковина с блевотиной, отключка, путь домой… Настя вздохнула и задвинула диск обратно в ячейку.
И вдруг словно током ударила простая и ясная мысль: «А почему нет?!»
Действительно – почему нет? Что такого невозможного в том, чтобы влюбить в себя цесаревича? Она ведь и правда красива. И умна. С этим никто спорить не будет.
От волнения Настя принялась ходить туда-сюда. Нет, здорово все-таки! Надо попробовать. Обязательно надо! Она бросилась к компьютеру, набрала в поисковике «Цесаревич Дмитрий» и целый час просидела, с жадностью разглядывая фотографии семнадцатилетнего
Настя вспомнила о предложении дяди Андрея. Эх, сказал бы он такое год или два назад… Сейчас она, быть может, уже стала бы известной, и все упростилось бы на порядок. Ну да ладно. Тем больше чести, если она обойдется без громкого имени…
Когда изображения цесаревича стали все чаще повторяться, Настя нашла фотографии главного императорского дворца, построенного в конце семидесятых в современном стиле. Насмотревшись на огромные великолепные залы, она выключила свет, повернула кресло к окну и, глядя на весело играющие цветными огоньками рождественские елки в соседних домах, погрузилась в приятные размышления о будущей жизни с принцем. Настоящим принцем, черт возьми! Да – она сумеет достойно сыграть роль принцессы. Сибиряки будут гордиться ею…
Вот, правда, насчет одного сибиряка она не была так уверена. Папа отличался стойкой неприязнью к монархии вообще, а уж представителей династии Романовых называл не иначе как самозванцами и дармоедами, не имеющими никакого морального права не то что царствовать, но даже просто ходить по русской земле. Как он отнесется к тому, что его собственная дочь будет принята в клан этих «дармоедов»?
«Да как отнесется? – подумала Настя. – Нормально отнесется. Он же понимает, что это круто. А я смогу и делу его помочь. Уговорю Дмитрия отправиться в космос на «Интеграле» – лучшей рекламы и придумать нельзя». Эта мысль так развеселила Настю и вызвала у нее такой энтузиазм, что она села за пианино и, ударив по клавишам, громко запела.
«Чего это она вдруг запела? – удивленно подумал Выселенцев, услышав через несколько стенок бездарное Настино бренчание, сопровождаемое ужасным вокалом. – Обрадовалась чему-то, что ли? И луженая все-таки у нее глотка. Если позаниматься как следует, то толк и впрямь выйдет. Королевой поп-музыки, конечно, не станет, но все же…»
Как и многие родители, он порой недооценивал свое чадо – нет пророка в свом отечестве, – и не догадывался, какие головокружительные планы строила сейчас Настя…
В ту ночь ей приснился сон…
Где-то далеко, в заснеженных горах стоял сказочный замок с высокими остроконечными башнями. В ярко освещенном зале императорская семья отмечала Рождество – а может быть, Новый год. Давно повзрослевшие Настя и Дмитрий сидели во главе стола, рядом со своими детьми. Был здесь и нестареющий дядя Андрей, скрывший глаза за круглыми темными очками и одевшийся, вопреки обыкновению, в диковинный костюм из нового клипа. Впрочем, колоритных личностей среди многочисленных гостей хватало и без него. Чего стоил хотя бы Шерлок Холмс, дымивший изогнутой трубкой и посматривавший на всех проницательным взглядом. Вот знаменитый сыщик повернулся и что-то сказал соседу – человеку-невидимке, который явился на праздник
Настя не помнила, почему решила пригласить в гости литературных героев викторианской эпохи. Но она была очень рада, что они пришли.
Кроме них, здесь присутствовали многие ее друзья и знакомые. В том числе и Луиза, конечно же. Она сидела рядом с мамой, обмахиваясь веером. И зачем он ей? В зале вроде не жарко…
Вот только папы почему-то не было.
Празднование шло своим чередом. Поднимались бокалы с шампанским, произносились тосты. Пришел Дед Мороз, раздал удивительные подарки. Все прекрасно. Настя была императрицей, мудрой правительницей самой лучшей в мире страны. Пару часов назад она поздравила своих счастливых подданных в прямом эфире, почти физически ощутив в ответ их любовь и обожание.
Но смутное беспокойство мешало. Папы нет – и это неспроста.
Не выдержав, Настя встала из-за стола и подошла к окну, из которого открывался вид на бесконечную, до самого горизонта, бетонную площадку, устроенную на горном плато. На этой площадке, освещенные прожекторами, выстроились в ряд, словно кегли, огромные космические корабли. На самом ближнем виднелся номер «04». Настя ощутила прилив гордости: этот боевой космический флот создан ее отцом. Но где же он сам? Ах, да – он отправился в эту ужасную страну за Уральским хребтом. Страну, где он родился и откуда уехал в юности. И, кажется, отправился он туда навсегда. Настя не могла его осуждать – ведь там его родина, по которой он всегда тосковал. Наверное, он будет счастлив. Но как же ей без него плохо…
Когда от тоски навернулись слезы, к ней подошел Дмитрий и, нежно прижав к себе, негромко сказал: «Не плачь, милая – он вернется». Насте захотелось уткнуться ему в плечо и разрыдаться, но на них смотрели гости, и она преодолела порыв. Дмитрий увел ее обратно к столу.
В зал вдруг вошла королева Виктория.
«Здравствуйте, ваше величество», – слегка растерянно сказала Настя, не ожидавшая этого визита.
Литературные викторианцы встали, приветствуя свою королеву. Настя оглянулась, не зная, куда ее посадить. Но королева избавила ее от лишних хлопот, усевшись прямо напротив, за дальним концом стола. Похоже, она чувствовала себя здесь как дома.
Виктории было не больше тридцати пяти лет, и она мало напоминала обрюзгшую старую грымзу на фотографиях в энциклопедиях.
«Не ожидала меня?» – спросила она язвительно.
«Признаться, нет, – ответила Настя, неприятно удивленная таким фамильярным обращением. – Но я рада, что вы решили присоединиться к нам».
«Я? Присоединилась к вам? – спросила Виктория, презрительно посмотрев на Настю. – Ты, как видно, пьяна, если говоришь такие странные вещи. Я вообще никогда и ни к кому не присоединяюсь».
Она вдруг отбросила светский тон и грубо крикнула: «Ты что себе позволяешь?»
«Я вас не понимаю, – Настю передернуло – но не от страха, а от отвращения. – Что я себе позволяю?»
«Как ты посмела явиться сюда? Ведь ты никакая не императрица – ты просто самозванка!»
«Вы пришли ко мне в гости и еще оскорбляете меня? – воскликнула разозленная Настя. – А ну-ка вон отсюда!»
«В гости? – спросила Виктория. – Это ты у меня в гостях! Над моей империей никогда не заходит солнце. Мне принадлежит весь мир. И этот жалкий замок – тоже. И все твои подданные, и ты сама – все вы мои рабы».