Империум. Антология к 400-летию Дома Романовых
Шрифт:
– Биплан сам по себе простой, легкий и надежный, – продолжала развивать свою мысль Надя. – И недорогой. Поставить на него пулемет, сделать крепления для бомб и, может даже, рельсовые направляющие для пары реактивных снарядов, как думаете?
– Можно, конечно, – охотно согласился Калинин. – Из У-2 можно и штурмовик, и ночной бомбардировщик сделать, и быстро, и недорого. Правда, он слишком легкий, бомбовая нагрузка у него совсем невелика, но зато если идти на малом газу и на сверхмалой высоте, то он останется незаметным для ПВО врага до самого последнего момента. Да и точность бомбометания будет высока. Но, с другой стороны, очень велика опасность для летчика, ведь у самолета – совсем никакой броневой защиты!
– А что, если его укрепить? Скажем, обшить перёд металлом?
– Тогда, Надежда Дмитриевна, придется компенсировать набранный вес бомбами. Сейчас биплан может поднять максимум восемьдесят кило бомб. А если мы его укрепим броневой защитой, то бомб придется оставить всего кило пятьдесят, а то и меньше. А много ли вы набомбите с таким запасом? И восемьдесят-то – маловато…
– А если вес по-другому компенсировать?
– Это чем же? В самолете и так ничего лишнего, разве что пилот, – пошутил Калинин. – Если только его вес уменьшить, да только где же взять пилотов меньше пятидесяти кило?
– Да-да, вы правы, – рассеянно ответила Надя, думая о чем-то своем. – Действительно, где же…
Дорогая Лиза – вы разрешите мне так к Вам обращаться? Дорогая Лиза, не могу выразить словами, как я был рад получить от Вас очередное письмо! И, прошу Вас, зовите меня просто Гришей. Товарищ Василевский – это так официально, а мы с Вами, смею надеяться, уже стали друзьями, потому нам такие церемонии ни к чему.
Очень приятно знать, что Вы следите за событиями моей жизни, а то, что Вы волнуетесь за меня, наполняет меня особой радостью. Но, прошу Вас, не стоит обо мне тревожиться. Я не бросаюсь безрассудно и без надобности в опасные ситуации и неизменно стараюсь как сам остаться в живых, так и сохранить жизни всех товарищей моей эскадрильи.
Что до подвигов моих – то никакие это вовсе не подвиги, а всего лишь обычный поступок настоящего советского человека. Подвиги в нашей республике совершает каждый – полярники и подводники, строители и колхозники, рабочие и учителя. Только вот не обо всех подвигах пишут в газетах, потому и получается, что наши рядовые герои совершают свои подвиги ежедневно, тихо и незаметно. И я, признаться, чувствую себя порою неловко оттого, что меня представляют этаким героем, хотя я не делаю ничего такого, чего не делает любой другой советский человек…
Вы пишете мне о том, что вместе с подругами учитесь пилотировать самолет, и я не могу не выразить Вам своего восхищения. Вы также сетуете на то, что у Вас не имеется возможности применить свои умения с пользой, так как у вас женщин не допускают до службы в армии, даже в такое тревожное время, как сейчас. Я искренне Вам сочувствую. Как жаль, что Вам не позволяют претворить Ваши благородные стремления в жизнь. Конечно, если бы вы были в Советах, для Вас все сложилось бы совершенно по-иному…
Искренне Ваш,
Гриша Василевский
Лиза перечитывала последнее письмо от летчика Василевского раз за разом и чувствовала себя так, словно у нее за спиной вырастают крылья счастья. И оттого даже учебный полет сегодня у нее прошел как никогда прекрасно – словно Гриша сидел рядом и подсказывал, что и как надо делать. Сдержанный Калинин – и тот ее похвалил, когда ей особенно лихо удался боевой разворот!
А в голове Лизы все крутилась и вертелась одна и та же фраза – «Если бы вы были в Советах, для Вас все сложилось бы совершенно по-иному».
Положа руку на сердце, ей не так уж не терпелось непременно заделаться военной авиатриссой, как Наде и Кате с Натальей. Те об этом просто мечтали; отказ принять их в летные школы или даже авиаклубы стал для подруг настоящей трагедией. Лизе же прежде всего очень хотелось увидеться с Гришей Василевским. Может даже, летать с ним в одной эскадрилье… Лететь рядом, смотреть, как он показывает ей разные фигуры пилотажа, учиться у него и повторять за ним, а потом видеть в его глазах одобрение… Ах, это было бы так романтично!
Хотя кто знает, может, Надя все-таки уговорит своего отца, генерал-аншефа Александрова на создание женского летного полка? Сейчас, когда подруги достигли заметных успехов в пилотировании, Надя решилась попробовать поговорить с отцом, когда тот вернется со смотра войск. И если генерал-аншеф Александров даст добро, Лиза с подругами запишется в полк одной из первых и, как знать, может, еще встретится в воздухе со своим героическим летчиком?
Захваченная прекрасными картинами, Лиза уселась за стол и принялась сочинять Грише новое письмо.
Константин Эдуардович склонился над развернутым во весь стол чертежом, испещренным по краям расчетами, а Надя стояла рядом и внимательно следила за его пояснениями.
– Этот моноплан, Надежда Дмитриевна, я разработал еще до революции. И не февральской, а той, девятьсот пятого. Изысканиями моими в то время никто не заинтересовался, а воздухоплавание с той поры ушло далеко вперед, но тут мне подумалось, что кое-что можно было бы использовать и сейчас. Вот, посмотрите на изменения, которые я внес в фюзеляж, чтобы улучшить его обтекаемость. При такой обтекаемости самолет сможет развить значительно большую скорость. И, мнится мне, подобные изменения можно было бы внести в современные самолеты. Да вот хоть даже в тот У-2, на котором вы, девушки, летаете. Как думаете? Вот, посмотрите, что я тут подсчитал.
Надя увлеченно склонилась над расчетами на полях.
Циолковский был гением; по внешнему виду и аэродинамической компоновке аэроплан, который он разработал еще до первой революции, намного опередил свое время – подобные самолеты появились гораздо позже, с началом мировой войны с Германией.
– Да, я вижу, что вы имеете в виду, – согласилась Надя, разобравшись в расчетах.
Кое-что из предложенных модификаций фюзеляжа и впрямь можно приспособить под У-2.
– А у меня к вам, Константин Эдуардович, есть просьба, – продолжила она и достала свои записи. – Я тут провела кое-какие расчеты, исходя из некоторых изменений, которые можно внести в У-2, чтобы добавить ему броневую защиту. Не проверите, все ли верно?