Империум. Антология к 400-летию Дома Романовых
Шрифт:
Девушки удивленно переглянулись, а смешливая Катя прыснула.
– Капитан Журавлев, командир авиабатальона. А вы, девушки?.. – выжидательно посмотрел он на них.
– Рядовая Геловани, – первой отозвалась бойкая Катя и ответила на крепкое рукопожатие капитана, стянувшего с рук кожаные перчатки.
– Рядовая Кирилловская, – подхватила Наталья.
– Рядовая Карташева, – рассеянно сказала Лиза, высматривая кого-то за спиной командира.
– Рядовая Александрова, – представилась Надя, пожимая руку капитана.
Журавлев почему-то задержал Надину ладонь в своей, окинул девушку внимательным взглядом, и она почувствовала, как кровь против воли приливает к щекам.
– Надежда Дмитриевна? – зачем-то уточнил капитан.
– Так точно, – ответила Надя, с отчаянием ощущая, что вдобавок к щекам теперь у нее горят еще и уши. Да что с ней, в самом деле, такое?
– А у меня для вас сюрприз, – по-прежнему улыбаясь так, что у Нади отчего-то перехватывало дух, сообщил он и махнул рукой, приглашая идти за собой, – пойдемте, я вам покажу.
Отвел девушек немного в сторону, а там…
У Нади снова захватило дух, но теперь уже не от улыбки их командира, а от того, что увидела она четыре У-2, спешно переделанных под бомбардировщики, с пулеметами и креплениями для бомб, но, самое главное, у этих самолетов была броневая защита и новый, более обтекаемый фюзеляж. Все в точности как в ее разработках!
– Ваших ведь рук дело? – услышала она голос командира.
С восторгом обернулась к нему:
– Это что же – для нас?
– Для вас, – не разочаровал ее капитан Журавлев.
Улыбнулся ей одними глазами, а потом лицо его снова приняло решительное, почти суровое выражение, и он приказал:
– А сейчас – шагом марш в часть и доложить дежурному о прибытии в расположение! Через час быть готовыми к учебному вылету!
Лиза уверенно приземлила самолет и легко выпрыгнула из кабины на землю. Надины разработки были хороши – несмотря на добавочный вес броневой защиты, У-2 ничуть не потерял в маневренности, а с новым фюзеляжем даже, казалось, прибавил в скорости. Лиза настолько расхрабрилась, что уверенно выполнила мертвую петлю.
Девушка обернулась к нагоняющим ее подругам.
– Ой, девочки, как уже хочется в настоящий бой! – возбужденно воскликнула раскрасневшаяся Катя. – Признаюсь, мне просто не терпится поскорее сбить какого-нибудь юнкерса!
Подруги согласно зашумели.
Сквозь звонкое многоголосье внезапно пробились тихие слова Натальи:
– А мне нет…
Увидев пораженные взгляды подруг, она вскинула руки.
– Нет, нет, вы не подумайте! Мне очень нравится летать. Но… Знаете, пока мы сидели дома и представляли себя военными авиатриссами, это казалось ужасно романтичным. Но теперь, когда война стала вдруг такой реальной…
– Но немцы не спросят у нас, хотим мы с ними сражаться или не хотим, – жестко ответила Катя. – Прилетят, начнут бомбить, и выбора у нас не останется.
Наталья тихо вздохнула.
– Да знаю я. Знаю. Просто наяву все это вовсе не такое, каким представлялось… И потом, вот уж никогда не думала, что буду воевать за Советы! – с тихим смешком добавила она.
Надя резко остановилась.
– Мы, Наталь, не за Советы воевать будем. Мы будем воевать против немцев.
Дальше шли молча, обдумывая Надины слова и мысленно с ними соглашаясь.
На краю взлетного поля, как всегда – в длинном кожаном летном плаще, как всегда суровый и хмурый, заложив руки за пояс, девушек поджидал капитан Журавлев.
Впрочем, за две недели, что они провели в авиационной части, Лиза привыкла к командиру и знала, что суровость его – больше видимость, а на самом деле он доволен их сегодняшним вылетом.
И тут сердце трепыхнулось в груди. Лиза приложила ладонь козырьком ко лбу и всмотрелась. Неужели?..
– Елизавета Сергеевна? – подошел к ней Гриша Василевский и улыбнулся своей теплой, душевной улыбкой.
Рядом взлетали и опускались самолеты, по взлетному полю гулял шальной ветер, ее подруги наперебой рассказывали что-то строгому командиру, а неподалеку околачивались, словно за кем-то присматривали, двое мужчин энкавэдэшной наружности, но ничего этого Лиза не замечала.
Она смотрела в васильковые Гришины глаза и таяла.
Хейнкели и юнкерсы, словно призрачные хищные птицы, появились с рассветом – внезапно и незаметно. Они стремительно пронеслись над аэродромом, так низко, что, казалось, почти задевали крыши, и в утренней тишине загрохотали взрывы.
Оглушительно взвыли сирены, заставляя сердца уходить в пятки.
С запозданием проснулись зенитки, стали палить по юрким немецким самолетам.
А те все кружили и кружили над авиационной базой, раз за разом возвращались и атаковали. Бомбили самолеты прямо на земле, сбивали пытавшиеся подняться в воздух. Бомбили взлетное поле, бомбили центр связи, бомбили казармы и служебные постройки. Бомбили людей.
Они улетели, только расстреляв весь боезапас.
Ошеломленные неожиданным нападением, оглушенные взрывами и паникой, люди медленно приходили в себя – и начинали подсчитывать потери. Половина самолетов. Несколько построек. Десятки раненых. Есть убитые.
Как ни удивительно, все четыре усовершенствованных по разработками Нади У-2 остались целы и невредимы.
Но не их пилоты.
Когда утих грохот, выбравшиеся из-под завалов Надя с Натальей обнаружили Лизу сидящей рядом с Катей. Девушку ранило осколком; Лиза прижимала к боку Кати скомканную простыню, стремительно пропитывающуюся кровью.
Надя испуганно ахнула и бросилась к подруге; Наталья метнулась в санчасть.
– Катенька, Катюша, все будет хорошо, слышишь? – твердили Лиза с Надей, держа ее за слабые руки. – Все будет хорошо, мы еще полетаем!