IMPERIUM
Шрифт:
Барон Лари, хозяин южных рубежей провинции. Этот оказался просто болваном. Мало того, что прикормил две сотни бандитов, так ещё и успел сговориться с Янда. Мы провели в поселении рядом с его поместьем два дня. Всё это время он ждал появления легионов Янда, которые должны были нас или убить, или прогнать с его земли. Я не понимаю, как можно было два дня не знать, что произошло буквально под боком. У него нет доверенных людей, кто должен сообщать такие новости? И только когда уже весь город начал говорить о том, что рогатые демоны сожрали легион Янда, он что-то заподозрил. Но к этому времени я уже был далеко. Всё, что мне надо, мы узнали. В землях Лари добывали глину и песок, из которых делали керамическую посуду. А ещё в этих краях изготавливали
Как итог, полезность моего путешествия по провинции стремилось к нулю. Я лишь объезжал владения, вручая баронам бумаги и напоминая, что неплохо бы вовремя платить поземельный налог. Намекал, что планирую открыть добычу всего и вся, да ещё и щедро платить за это. От Богнаров я уезжал как раз в тот момент, когда появились слухи о южанах. Дескать, герцог Хаук нанял десять тысяч человек, чтобы они вырубили весь лес в провинции. А затем южане выкопают весь камень, выпьют воду из озёр и съедят посевы пшеницы. Всё как обычно бывает со слухами. Они ширились и трансформировались, пересказы становились всё более нелепыми и страшными. Жизнь свободного земельного крестьянина ограничена пятью десятками километров, которые он мог пройти пешком дня за три, неся с собой достаточно еды. Любые знания о том, что находилось за этой чертой, можно было почерпнуть только из рассказов заезжих торговцев или легионеров, которые за службу нередко пересекали Империю из конца в конец. И, естественно, любые новости и слухи воспринимались с большим интересом. Особенно те, что касались привычного уклада жизни. Лесорубы, шахтёры, добытчики камня, все те, кто зарабатывал на жизнь физическим трудом, ревностно относились к тому, что кто-то отберёт часть их работы. Этак, в порыве гнева, они могут доставить баронам немало проблем. Хорошо бы до бунта не дошло, подавлять который баронам физически нечем.
Отвлекусь и вспомню интересный случай. Когда-то давно, когда в эти земли ещё не пришла Империя, местным людом правили княжеские семьи. Хорошо правили, без перегибов. А потом случился неурожай. Зиму худо-бедно пережили, но следующее лето выдалось не теплее предыдущего, а дождей пролилось ещё меньше. И люди подумали, посмотрели, кто хорошо живёт. У кого в закромах ещё остался хлеб. Потом собрались и перебили князей, разграбив амбары и растащив казну. Только на этом всё не закончилось, так как край ждало ещё несколько холодных лет и неурожай. А когда тёмные годы закончились, внезапно выяснилось, что нет зерна, чтобы засеять поля. Нет скотины, чтобы их обрабатывать, и нет денег, чтобы купить всё это у соседей. Автор книги, где я это прочитал, писал, что земельный крестьянин думает, как переживёт эту зиму, а князь, хозяин земли, думает о том, как будет жить на следующую. Думаю, что это слишком предвзятое мнение, но зерно истины в нём есть.
Вернёмся к южанам и хозяевам земли. Объехав провинцию полукругом, мы приближались к Лужкам, небольшому торговому городу, стоявшему на Серой реке. Если идти дальше на запад, то дня через два можно попасть в земли асверов. Интересно, удивятся ли они моему внезапному появлению? И обидятся ли, если я не заеду, находясь так близко. Так вот, Лужки был городом-крепостью, принадлежавший барону Литтеру – тому самому родственнику Лоури, который в день смерти герцога ходил по его дому с женским колье на шее. И который громче всех кричал, наговаривая на асверов.
Клаудия, сидевшая напротив, отложила книгу, немного потянулась. Выглянув в окно и увидев большое подворье, оживилась. Чуть дальше показался причал, сколоченный из нескольких досок, а ещё через мгновенье мы выехали на широкий участок дороги, откуда открывался прекрасный вид на Серую реку.
– Подъезжаем, – ответил я на её вопросительный взгляд. – Город уже виден.
Я думал, что дорога утомит молодую девушку ещё раньше, чем меня, но как оказалось, ей это даже нравилось. Она много улыбалась, часто рассказывала о том, как проводила детство в этих краях, и делилась впечатлением обо всём, что находила забавным или интересным. Причём всё совершенно искренне. Говорила, как было бы замечательно, если мы исколесим всю провинцию и заглянём в каждый город или посёлок. Нет уж, я решил, что этот город будет последним, и как только я поговорю с бароном, на следующий же день поеду обратно.
Проездом в Лужках я был дважды. Всё, что можно увидеть в портовом провинциальном городе, на самом краю Империи, здесь было в полном объёме, и даже больше. Бедные кварталы, рыночная площадь, где промышляли карманники, портовая зона и склады, где следовало искать представителей гильдии воров. Даже городская стража, которую заботили исключительно поборы с жителей и торговцев, напоминала мне город, в котором я вырос. А так как город разросся из небольшой крепости, то барону не нужно было строить стену чтобы отгородиться от простого люда.
Название «Лужки» городу совершенно не подходило. Ещё при первом посещении хотелось назвать его «Помойным прудом». Дело в том, что город стоял на окраине болот, и лугов вокруг не наблюдалось вовсе. Бедные кварталы весной и поздней осенью утопали в чёрной жиже, когда болота разливались. Поэтому улицы между домами стелили из широких и толстых досок. И самым главным атрибутом города был запах помойного пруда. Как ещё крепость не рухнула в реку из-за постоянного подтопления?
Повозка остановилась, когда дорога повернула к городу.
– Побудь тут, – сказал я Клаудии, выходя наружу. – Что там?
– Странно, – сказала Ивейн, подъехавшая ближе.
У меня перед глазами промелькнула картинка жаркой саванны, посреди которой, в тени здоровенного кактуса, лежал наполовину разложившийся труп пятнистой гиены. Над телом роились мухи, а воздух вокруг заполнял неприятный запах разложения.
– Аш говорит, что в городе пахнет смертью и разложением, – сказал я. – Бальса?
– Ты точно хочешь туда попасть? – спросила она, разглядывая дома и улицы города.
– Если честно, то не очень. Но надо.
Я успокаивающе погладил по горячей шее подошедшую Аш.
– Отправь кого-нибудь проверить подворье, которое мы проехали пять минут назад, – сказал я. – Повозку оставим тут.
– Что-то случилось? – из окна выглянула Клаудия.
– Скоро узнаем.
Оставив повозку прямо посреди дороги с парой асверов, мы неспешно двинулись к городу. И чем ближе подъезжали, тем отчётливей ощущался запах разложения. Асверы повязали шейные платки на лицо, я же использовал одно из стандартных заклинаний, нейтрализующее смрад. Немного настораживала тишина, но пару раз в городе залаяли собаки. Первые тела мы заметили на въезде в город. Худощавый мужчина и упитанная женщина в коричневом платье и светлой косынке. Рядом лежало тело совсем маленькой девочки, которая всё ещё держала за руку женщину. Что-то подобное я видел, когда люди умирали мгновенно, но на заклинание Фракты это не походило.
– Дня четыре лежат, – сказал кто-то из асверов.
Дальше по улице виднелось ещё несколько тел.
– Магии я не чувствую. Давайте немного к реке спустимся, а потом к крепости повернём.
Пока мы шли к причалам, сошлись во мнении, что всё произошло рано утром, может сразу после рассвета. Людей на улице был немного. Кто-то спешил на рынок, кто-то к причалам. При этом на глаза попалось несколько собак и довольно много крыс. А вот птиц не было совсем. Ни кур, ни голубей, ни чаек у причалов, куда сваливали рыбу. Матросы на рыболовецкой посудине не успели подготовить снасти. Одно тело болталось в полуметре над водой, запутавшись в сетях.