Империя, не ведавшая поражений
Шрифт:
— Капитан!
Я понимал, о чем думает сейчас Мика. Что они станут делать без Колгрейва? «Дракон» лишится жизни без оживлявшей его воли мертвого капитана.
— Делай, что я сказал, парусинщик.
В пентаграмму одновременно метнулись две черные птицы. Колдун уничтожил первую в воздухе. Вторая приземлилась ему на колени, раздирая плоть клювом и когтями. Их явно влекло нечто большее, чем их первоначальное предназначение. Возможно, вмешались боги…
Барли с помощью Старика, пошатываясь, поднялся на ноги.
Нарастающий
Нам грозили немалые неприятности.
— Возможно, нам стоит сматываться отсюда, — предположил Святоша.
Колгрейв холодно взглянул на него единственным взглядом.
— Колгрейв никогда не бежит. Здесь наш враг, — он показал на существо в красном. — Ему очень хочется отправить нас назад, и мы должны ему помешать. На нас рассчитывают шестьдесят человек… Я не хочу возвращаться и не хочу, чтобы это случилось с кем-либо из нас. На сей раз этому не бывать.
— Согласен, — буркнул я. Сам я думал точно так же, но слова Старика меня удивили. Подобные мысли были ему несвойственны.
Казалось, будто черные птицы пытаются помешать нам совершить новые грехи — вряд ли их предостерегающее карканье можно было понять как-то иначе.
— Простите, ребята, — пробормотал я. Похоже, ради большего блага без одного или двух грехов было не обойтись.
У меня не было никакого желания вновь увидеть то спокойное, окруженное туманом море. Восемнадцати лет вполне хватило. Остальные придерживались того же мнения.
Я не видел иного выхода, кроме как убить чародея в красном.
Еще одно убийство.
«Что для меня взять на душу еще одну смерть? — подумал я. — Мелочь».
В пентаграмму бросилась последняя черная птица.
Колдун был весь в крови, отчего его одежда казалась еще более красной. Нежные черты его лица исказила гримаса боли, но тут же его губы вновь растянулись в легкой улыбке.
Натянув тетиву, я выпустил стрелу.
Остальным в то же мгновение пришла в голову та же самая мысль. Тролледингец швырнул топор. Святоша и Барли бросились вперед, преодолевая слабеющую Силу пентаграммы. Колгрейв вытащил меч и не торопясь последовал за ними. Тролледингец выхватил кинжал. Моя стрела и топор тролледингца не пережили сокрушительного удара молнии. И стрела, и топор успели задеть существо в красном, но лишь слегка.
Последняя птица превратилась в очередную черную змею и уползла прочь.
Заклинания, защищавшие колдуна, вгрызлись в Святошу и Барли. Оба мучительно закричали, но продолжали идти вперед.
Эти двое были любимыми боевыми псами Колгрейва — ибо ничто не могло их остановить. Именно их больше всего боялись на западных морях.
Тролледингец протяжно застонал. Колгрейв не издавал ни звука, лишь наклонился, будто преодолевая встречный ветер, не сводя взгляда с горла чародея.
Святоша и Барли упали, корчась, как до этого птицы. Но они не оставляли попыток добраться до существа в красном. Меч Барли высек искры из камня возле лодыжки колдуна.
Улыбка его стала шире. Он думал, что побеждает.
Я выпустил одну за другой три стрелы.
Первая пролетела мимо. Вторая слегка его зацепила, и он на мгновение отвлекся.
Нападавшие набросились на него, угрожая похоронить под собой.
Я послал третью стрелу под поднятую руку Колгрейва, и она вонзилась в сердце колдуна.
Меч Старика опустился, срезав плоть с одной стороны утонченного лица.
Существо медленно поднялось, и из его неподвижных губ вырвался скорбный вопль, становившийся все громче. Я выронил меч и зажал уши руками.
Это не помогло. Звук словно пронзал все мое существо, причиняя невыносимую боль.
Тролледингец лежал на полу вместе со Святошей и Барли. Вряд ли они когда-либо снова смогут подняться.
Существо в красном коснулось Колгрейва. Капитан тоже начал падать.
Он падал медленно, словно гибнущее могучее королевство.
— Уходи, Лучник. — Голос его звучал почти как шепот, но я слышал его сквозь вопль колдуна. — Уводи «Дракон» в море. Спасай людей.
— Капитан! — Я схватил его за руку и попытался потащить за собой. Но его коснулось существо в красном, и его касание удерживало Старика, словно якорь.
— Уходи, черт бы тебя побрал! — прорычал он. — Я с ним сам разберусь.
— Но…
— Это приказ, Лучник.
Он был моим капитаном. И там были мои товарищи. Мои друзья.
— Ты идешь или нет?
Это был голос прежнего Колгрейва — сильный и властный. И как и прежде, я больше не мог ему сопротивляться. Схватив лук, я бросился бежать.
Остальных не пришлось особо подгонять. Когда я выскочил из дверей дома, рядом были только Мика и Малыш — не считая хозяина и целой армии горожан, направлявшихся в нашу сторону.
Обычная толпа — всепоглощающий монстр-убийца, состоящий из безобидных лавочников. Организм, лишенный страха, поскольку он знает, что любой его части найдется замена.
— Быстрее, Лучник! — крикнул Мика. — Хочешь дождаться, пока тебя сожгут на костре?
Но я вовсе не мешкал, как могло показаться на первый взгляд. Я искал мозг этого тысячеглазого чудовища. У меня еще оставалось восемь стрел.
Но Мика был прав — у толпы не было мозга, лишь отдельные фрагменты, уже начавшие бесчинствовать вокруг.
Я свернул за угол дома.
Пока мы бежали, Малыш спросил:
— Что случилось там, внизу? Где Барли, Святоша, тролледингец, Старик?
— Там, внизу. Все погибли, кроме Старика и колдуна. Эта тварь вся порублена, но до сих пор жива.
— Ты бросил его там?
— Он приказал мне, Малыш. Тебе когда-нибудь удавалось переспорить Колгрейва?
Он лишь усмехнулся.
— Остановись на секунду, Лучник, — тяжело дыша, сказал Мика. Мы были уже на улице, привлекая к себе удивленные взгляды. — Что случится, когда они погибнут?