Империя степей. Аттила, Чингиз-хан, Тамерлан

Груссе Рене

Как только Джелал ад-Дин исчез с политической и военной жизни, Чормаган бросил свою небольшую армию на ирано-месопотамские границы. В Армении монголы уничтожили население Битлиса и Арджиша. В Азербайджане они овладели Марагой, где они также учинили кровавый разбой. Извлекая урок из происходящих событий, жители Тауриса предпочли подчиниться, заплатив столько, сколько от них запросили и успокоили Чормагана, организовав производство изысканных тканей для Великого хана Угэдэя (1223). На юге ужасным образом были опустошены Диарбекир и Эрбиль. Ибн аль-Атир делится своими непосредственными впечатлениями от увиденных сцен кровавой расправы. «Один из жителей Ничибина рассказал мне, как спрятавшись в одном из домов, он видел через отверстие, что происходило снаружи; каждый раз, когда монголы убивали кого-то, они орали (в насмешку повторяя мусульманское заклинание): "ala-llahi". Завершив резню, они перешли к грабежу и увели с собой женщин. Я видел, – продолжает он, как их тянули за волосы; они хохотали, распевая на своем языке, произнося: "ala-llahi". Вот еще другая история, рассказанная тем же Ибн аль-Атиром: «Мне довелось услышать о случаях, в которые верится с трудом, настолько неимоверен

был ужас, который Аллах заронил в их сердца. Рассказывают, например, как один из татарских всадников устремился в одну многолюдную деревню и начал истреблять жителей одного за другим и никто не осмелился оказать ему сопротивление. Я слышал о том, как другой татарин, не имея при себе оружия и пожелав прикончить кого-то из жителей, которого взял в плен, приказал тому лечь на землю, сам пошел за саблей, которой зарубил несчастного так и не сдвинувшегося с места. Вот еще рассказ очевидца: «Я и мои семнадцать спутников находились в пути; мы встретили татарского наездника, который приказал нам связать друг другу руки за спиной. Мои спутники стали выполнять его приказ; я сказал им: Этот человек один, давайте убьем его и сбежим. – Мы испытываем большой страх, – заявили они. – Но этот татарин, когда вернется, перебьет вас всех. Так прикончим же его! – Может Аллах нас спасет?! – Клянусь вам, никто из них не осмелился сделать то, что я предложил. Тогда ударом ножа я прикончил его, мы сбежали и нам удалось спастись». [614]

[614]Ibn al-Athir, ap. D'Ohsson, III, 70.

На Кавказе монголы разрушили Гянджу, затем захватили Грузию и вынудили царицу Русудан бежать из Тифлиса в Кутаиси (к 1236 году). Регион Тифлиса отошел под монгольский протекторат; грузинские феодалы служили во вспомогательных отрядах в монгольских войнах. В 1239 г. Чормаган захватил города Ани и Каре в Великой Армении, которые принадлежали семье грузинского конатебля Иванэ, и которые были опустошены. [615]

Отметим, что, несмотря на военные действия в Армении и Грузии, Чормаган в принципе не проявил враждебности к христианству, имея по родственной линии христиан-несторианцев. [616]

[615]См. G. Aitunian, Die Mongolen und ihre Eroberungen in kaukasischen und kleinasiatischen Landern, p.35 et sq.

[616]Pelliot, Les Mongols et la Papaute, Revue de l'Orient Chretien, p.246 (51).

Впрочем, в период его деятельности между 1233 и 1241 гг. Великий хан Угэдэй направил ему в Азербайджан в качестве военного комиссара по христианским делам сирийского христианина Симеона, как говорит об этом Раббан-ата, [617] который сам покровительствовал армянским общинам. [618]

Преемником Чормагана во главе монгольской армии в Персии (т.е. Могана и Аррана) стал найон Байджу, который исполнял эти обязанности с 1242 по 1256 г. [619] Байджу сделал очень важный шаг в монгольских завоеваниях, напав на сельджукский султанат Конию. Это огромное тюркское царство Малой Азии, где правил султан Кай-Хосров II (1237-1245), казалось, достигло своего апогея, когда Байджу, захватив и ограбив Эрзерум (1242), разгромил сельджукскую армию под командованием лично султана у Кезадага близ Эрзинджана (26 июня 1243 г.). Это была победа, после которой он оккупировал Сиваш, который сдался вовремя и подвергся только грабежу. Токат и Кайсария, которые организовали сопротивление, были полностью уничтожены. Кай-Хосров II взмолился о мире и получил его, став взамен вассалом Великого хана. Эта военная кампания расширила империю монголов до самых границ греческой империи. [620]

[617]Что касается Раббан-ата (по-кит. Липьен-ата) См. Pelliot, Les Mongols et la Papaute, I.e., p.236 (41) et sq.

[618]Армянский летописец Киракос из Ганджака дает самую яркую положительную характеристикеу Раббан-ата: «Он построил церкви в городах таджиков (=мусульман), где до того времени было даже запрещено произносить имя Христа, как например, в Таурисе и Нахичевани, где жители, в частности, были враждебно настроены по отношению к христианам. Он построил церкви, воздвиг кресты, дал предписание отмечать христианские церемонии с чтением евангелия, использованием крестов, свечей и песнопений. Те, кто этому воспрепятствовал, были казнены. Все татарские отряды оказывали ему почтение. Его люди, снабженные его печатями, свободно проникали повсюду. Даже тартарские военачальники преподносили ему дары…» (ар. Pelliot, I.e., p.244, 49).

[619]Что касается Байджу, см. Pelliot, Les Mongols et la Papaute, revue de I Orient Chretien, 1924, p.303 et sq. (109 et sq).

[620]D'Ohsson, III, 83, (по Новайри, Бару Эбраюсу и Макизи.)

У хитроумного царя Армении, т.е. Цилиции, Хэтума I (1226-1269), хватило дальновидности, чтобы не задумываясь, стать под монгольский сюзеренитет, чему последовали все его преемники и что дало армянам в качестве покровителей в противостоянии мусульманским сельджукам или мамелюкам новых хозяев Азии (1244). [621]

В 1245 г. Байджу усилил монгольское владычество в Курдистане, оккупировав

Хилат и Амид. Монголы, впрочем, передали Хштат своим грузинским вассалам клана Иванэ. Атабек Мосула Бедр ад-Дин Лулу, такой же осторожный политик, что и Хэтум, также по своей воле признал монгольский сюзеренитет.

См. Kaikhusraw, II dans l'Enc. в Ислам, р.679-680. Altunian, Die Mongolen und ihre Eroberungen, p.38.

Походы Батыя и Суботая на Европу

В это время, по приказу Великого хана Угэдэя, крупная монгольская армия в составе 150 000 человек, развертывала военные действия в Европе. Она находилась под номинальным руководством Батыя, хана приаральских степей и Урала. В его распоряжении находились представители всех Чингизханидских ветвей: Орда, Берке и Шейбан – братья Батыя, Гуйюк и Кодан, двое сыновей, и Кайду – внук Угэдэя, Мунке, сын Толуя, Байдар и Бури, сын и внук Чагатая. [622]

[622]В соответствии с текстом Юань-ши, переведенным Пельо, Бату был, якобы, послан в Европу, начиная с 1234 г., а Мунке только в 1235 г. получил распоряжение к нему присоединиться.

Реальным предводителем был Суботай, победитель Персии, России и Китая и ему было шестьдесят лет.

По мусульманским источникам военная кампания началась осенью 1236 г. с разрушения тюркского царства булгар Камы. Суботай опустошил и превратил в руины столицу этой страны, торговый город Булгар, расположенный около Волги на юге притока Камы [623] (по русским источникам эти события произошли осенью 1237 г.).

В начале весны 1237 г. монголы напали на тюрков язычников, наполовину необузданных кочевников русских степей, называемых мусульманами – кипчаками, команами, венграми, а византийцами – команами и русскими-половцами. [624]

[623]«Руины Булгара соответствуют современному расположению Булгарское или Успенское в районе Спасска в 115 км. На юге от Казани и в 7 км от левого берега Волги», Минорский, Худуд аль-Алам, 461.

[624]См. выше, стр. 241.

Часть кипчаков подчинилась. Именно эти тюрки, которые в дальнейшем сформировали основу населения монгольского ханства, называемого по имени бывших хозяев страны «кипчакским ханством», известного также под именем Золотая Орда, которая относилась к родственной ветви династии Джучи. Один из кипчакских предводителей по имени Бачман в течение некоторого времени оказывал сопротивление на берегах Волги. Закончилось это тем, что он был захвачен на одном из островов нижнего течения реки (зима 1236-1237). [625]

[625]Pelliot, A'propos des Comans, J. A., 1920, I, 166-167.

Мунке разрубил его на две части. По свидетельству Рашид ад-Дина в 1238 г. состоялась последняя военная кампания Берке, которая завершила разгром кипчаков. Именно тогда кипчакский предводитель Кутан (о нем мы упоминали, когда говорили о кампании Джебе в 1222 г.) эмигрировал с сорока тысячами «семей» и скрылся в Венгрии, где он принял христианство. Зимой 1239-1240 гг., к декабрю 1239 г., монголы завершили завоевание степей Южной России, завладев под руководством Мунке городом Магас, Манкас или Монкас, который по видимому, являлся столицей Аланов или Азе-сов (Азод по-монгольски). [626]

[626]См. Pelliot, A propos des Comans, J. A., 1920, 1, 169. Minorsky, Hudud al-Alam, 446.

В период между этими двумя кампаниями в степях Южной России состоялся поход против самих русских княжеств, территориальная раздробленность которых облегчала задачу монголам. Два рязанских князя – Юрий и Роман, укрылись, один в Рязани, другой в Коломне. Рязань была взята, Юрий убит, а население вырезано (21 декабря 1237 г.). Самый влиятельный из русских правителей – великий князь суздальский Юрий II напрасно выслал подкрепление защитникам Коломны: Роман был побежден и убит перед городом, а Коломна в свою очередь попала в руки захватчиков. Тогда еще незначительная по численности населения Москва была разграблена (февраль 1238 г.). Великий князь – Юрий II не смог помешать монголам разрушить города Суздаль и Владимир. Суздаль была сожжена. Владимир, который был захвачен штурмом 14 февраля 1238 г., подвергся ужасным кошмарам, население уничтожалось в полыхающих от пожара церквях, в которых оно скрывалось. Сам Юрий II потерпел поражение и был убит в решающей битве на Сите или Сити, притоке Мологи (4 марта 1238 г.). Другие монгольские отряды опустошили Ярославль и Тверь. Новгород, который находился в северной части Руси, был спасен только благодаря резкой оттепели.

В конце следующего года возобновились походы, направленные на этот раз против Украинской Руси. Разгромив Чернигов, монголы захватили и полностью разрушили Киев (6 декабря 1240 года). Затем опустошили русское княжество Галич или Галицию, князь которой – Даниил скрылся в Венгрии.

Во время этих походов стали возникать трения между монгольскими принцами. Один из сыновей Угэдэя – Гуйюк и внук Чагатая – Бури, которые очень ревниво относились к превосходству Батыя, проявили признаки несоблюдения субординации по отношению к Батыю до такой степени, что Угэдэй был вынужден призвать их к себе. Между Батыем и Бури произошла даже крупная ссора. Мунке, сын Толуя, также покинул армию, но оставался в хороших отношениях с Батыем. Эта размолвка Батыя с Гуйюком и Бури и его дружба с Мунке имела весьма значительные последствия для монгольской истории.