Империя. Цинхай

Чеснокова Юлия Олеговна

– Я пытаюсь понять, кто из наших мог туда проникнуть, и кто из наших мог быть вчера здесь? Никто, Джин, значит, если это не вражеская записка, нас чуть больше, чем мы думаем.

– Но откуда они знают обо мне?

– Значит, у них есть возможность связываться с Сеулом, - сделал вывод Сандо и, поняв, что пока, за неимением улик, информации и подтверждений, всё равно ни к чему не придёт, мотнул головой. – Так, ты всё-таки едешь в Синьцзян?

– Да. Никогда бы не подумал… И так скоро! Хочу поторопить Вики, выехать завтра.

– А что так? – Джин доставал

чемодан из-под кровати, повернувшись спиной, но слышал вопрос, и всё же отвечать не стал. Наёмник вздохнул: - Понятно. – Помолчав немного, он добавил: - Я пригляжу за Дами. До января.

– Спасибо, - после заминки ответил Джин.

– Я видел мать Джексона. – Второй золотой резко обернулся, забыв на время о своих трудностях, заинтересованный.

– Да ладно? И как?

– Она запоминающаяся… Азиатка, а глаза голубые, представляешь? Броская такая дама. Красавицей не назвать, но что-то странное в ней есть. И она здесь с Дзи-си, но я не смог проследить за ней. – Сандо поднялся, дотянувшись до штанов и влезая в них. – Кстати, пойду испытаю удачу ещё раз, пошуршу по дворцу.

– Будда, мы спали под одной крышей с Дзи-си! – сел Джин на пол, рядом с чемоданом.

– И ничего не сделали. Даже рожу его проклятую не узнали, - заложив за все ремни и тайные отсеки в одежде ножи, лезвия и ядовитые дротики, Сандо надел кобуру с пистолетом, и запасной сунул под штанину. – Ты не смотайся на радостях не попрощавшись, зятёк Уйгура.

– Нашёл радость…

– А почему нет? Родство-то не шуточное. Да и невеста хороша, - подмигнул ему наёмник, идя на выход.

– Да, невеста прекрасна, - согласился тихо Джин, когда дверь закрылась, – если её благородство не окажется ложью.

Дами отказалась пойти на завтрак вместе с Энди, сославшись на ещё побаливающую десну, и он оставил её, напомнив позвонить Джиёну, чтобы тот прислал нового телохранителя. И без этого напоминания Дами бы не забыла сделать столь важный звонок, но когда телефон оказался в руках, они подрагивали. Общаться с братом не было её любимым занятием. И всё же вызов пошёл.

– Да, Дами? – поднял через несколько гудков Джиён. Попросив кого-то рядом подождать, скорее всего Сынхёна или Дэсона, или Тэяна, одним словом, человека из ближайшего окружения, потому что от других он скрывал наличие сестры, Дракон вернул слух к трубке.

– Привет, Джиён, как у тебя дела?

– Как и у тебя – не родил пока что. У тебя всё нормально? Ты же не стала бы звонить мне просто так, тратя время?

– У меня всё в порядке, и, да… - сбилась немного Дами. Она и не ожидала, что брат проявит чуткость или даст ей собраться с мыслями. В его представлении люди всегда должны быть собранными, а кто мямлит и тянет слова – идиот. – Да, я не просто так звоню, конечно.

– Что-то случилось?

– Мне нужен новый охранник. – Джиён подумал секунды три, спросил:

– Взамен которого?

– Джин… он уезжает. – Дракон не сдержал издевательского хохоточка, радостно заговорив:

– Всё-таки, тебя нереально выдержать, да? Довыделывалась? Навлюблялась?

Сыта? Я знал, что ты та ещё сука.

– Дело не совсем во мне, - сдерживаясь, но сочась ехидством, парировала Дами. – Может, я и сука, но он тот ещё кобель и, видно, кобелиные его повадки отшибить невозможно. – Джиён занялся смеяться ещё громче:

– Так у тебя ещё и увели его? Чёрти что, Дами, ну какой позор! Поводок-то отпускать не надо было кобельку. А шуму было, а клятв, а слёз… Любовь у неё, взаимная, крепкая, поглядите…

– Джиён, прекрати, пожалуйста, - стиснула она зубы.

– Правда глаза режет? Ты, как обычно, обгадилась, и стыдно признать. Учись, сестра, учись. Если не научишься смело говорить о своих ошибках – хер ты их исправишь.

– Он уезжает в Синьцзян, Джиён, - решила прекратить насмешки Дами, зная, что это слово его остудит. – Его соблазнила старшая дочь Дзи-си, и он уезжает с ней!

Дракон, действительно, замолк. Судя по шороху – сменил позу, сел или прислонился к чему-то; фантичный звук фольги рассказал о том, что мужчина достал сигарету.

– И как же так вышло, скажи мне на милость?
– холодно и спокойно, таким тоном, что им хоть гранит режь, задал вопрос Джиён. – Как вышло так, что у тебя золотого увела синьцзянка? Ты там что, пузыри мыльные пускала? Или тарантеллу отплясывала по ночам, что от тебя мужик схильнул?

– Джиён, всё достаточно сложно, и я не хочу объяснять этого тебе…

– А я разве прошу? Мне не надо объяснять, Дами, не надо! Я и без этого знаю, что ты дура! Ты дура, ты слышишь меня? Тебя окрутили, через тебя пролезли в Цинхай, а теперь едут в Синьцзян, и ты мне говоришь, что всё сложно? Тут всё элементарно, Дами, тебя поимели в хвост и в гриву, пока ты носила розовые очки и заверяла меня, что любовь существует. Чёрт, какая же ты тупая…

– Хватит оскорблять меня! Джин вовсе не разлюбил меня! – теперь, когда нужно было отстоять своё лицо и достоинство, стала убеждать и себя Дами в том, что Джин говорил правду, и от Вики ему ничего не надо, он раб обстоятельств. Да-да, так и было, любовь существует и ещё жива! Назло брату, назло не верящему Дракону – они всё ещё любят друг друга, просто поругались, обозлились. – Я сама… сама накричала на него…

– Что подтверждает твой недалёкий ум, - заметил Джиён.

– А что я должна была делать?! Терпеть, что на него вешается какая-то китаянка?! У меня есть гордость!

– Вот и засунь её себе в жопу, королевишна, - выдыхая дым, цедил колючий гнев Джиён, - вместе с подставочкой для понтов. Гордость у неё! А кто ты такая, чем гордишься? Жена Энди Лау? Его инкубатор? Так это он – личность, значимость, а ты что? Моя сестра? Да о тебе, к счастью, никто почти и не знает. Ну? Приведи мне пример, на почве чего у тебя там гордость разрослась? Когда мою банду в Шэньчжене вырезали, я смотался из Китая, поджав хвост, я, бывший босс, целовал зад япошкам и гнул на них спину, и не вспоминал о гордости, и мне сейчас не трудно вспомнить это и признать, а ты что?! Я спрашиваю тебя, Дами, что ты есть, чтобы говорить мне о гордости?!