Империя. Цинхай
Шрифт:
Не с кем было поделиться, облегчить душу. Да Дами и не привыкла к подобному, она всегда всё держала в себе, пока не встретила Джина, он был её единственной отдушиной в жизни. Ему высказывались и страхи, и нежные признания, и планы, если они не касались чего-то такого, что следовало скрыть. Подруг никогда не водилось, брат не тот, кому плачутся в жилетку (то есть, именно её брат не такой, другие-то девчонки часто имеют возможность найти утешение на братском плече). Дами пообещала себе, что будет сдержанней, и не станет, если выдастся очередная возможность встречи, так накручивать себя, нападать на Джина, но проходил какой-нибудь час, и нежелание делить любимого мужчину с кем бы то ни было сжигало изнутри.
Как обычно, чаще всего в компанию попадала Фэй, с которой Дами прогуливалась сегодня мимо конюшен. Пытающаяся отвлечься от беспрестанно лезущих мыслей о Джине и Вики, Дами надумала хоть как-то затронуть волнующую тему, но с таким расчётом, чтобы не вызвать подозрений и, напротив, укрепить свой
– Фэй, тебе приходилось когда-нибудь ревновать? – спросила она у спутницы. Та пожала затянутыми в чёрное платье с длинными рукавами плечами. Истинная осенняя прохлада ещё не наступила, но эта дочь Дзи-си всегда одевалась закрыто. Прежде Дами назвала бы это чопорностью, но уже достаточно узнала эту особу, не болеющую безразборчивым ханжеством. У неё был суровый спрос с окружающих, но ровно столько же она спрашивала и с себя, и внешний вид лишь подчёркивал нравственные черты, а не вводил в заблуждение бесстрастностью, под которой пряталась бы другая натура. Никакой другой Дами в ней пока не заметила, общаясь ежедневно.
– Нет, признаться честно, никогда не испытывала ничего подобного. А с чего такой вопрос? Неужели ты приревновала Энди к кому-то? – улыбнулась китаянка.
За открытыми воротцами конюшни слышалось лошадиное пофыркивание, их перетоптывание в стойлах. Парень из прислуги выкатил тачку с вычищенным сенным настилом. Породистые кони главаря синеозёрных содержались в образцовом порядке, он любил их, и деньги позволяли эту нескромную по сумме коллекцию скакунов. Как и всякий цинхаец, урожденный в этих местах, Энди с детства рос среди отар овец, табунов лошадей, стад коров и быков, гоняемых по примонгольским холмам да равнинам. Представить жизнь без гурта какой-нибудь скотины поблизости ему было трудно. Дами всегда невидимо ухмылялась при мысли о том, что и выводок Дзи-си, гостивший в их особняке, тоже сродни одному из этих стад. Или, скорее, это стая. Элитный набор, состоящий из хищников. Были ли среди них овцы? Откуда бы у Льва взялись в детях травоядные, нет-нет, тут не стоит заблуждаться.
– К кому-то конкретному – нет, - ответила она Фэй, - но он так часто уезжает то туда, то сюда, я не могу знать наверняка, чем и с кем он там занимается.
– Для этого, мне кажется, супруги должны воспитать в себе доверие друг к другу.
– Если бы это было так просто! – вымученно улыбнулась Дами. – Неужели тебе не свойственна женская мнительность?
– Был бы объект для неё, - отшутилась Фэй. – Наверное, если никто не привязал к себе сердца, то это сердце и не страдает от подозрений или недоговоренностей. Но тебе я могу сказать по поводу Энди, чтобы ты зря не беспокоилась. Он порядочный человек и, уж поверь, если не прославился похождениями, будучи холостяком, то в браке ему это и подавно не нужно.
Они обошли двор и, не став заходить во флигель, где размещалась кухня, обогнули его, выйдя в начало сада. Тень от деревьев и их зелени поглотила полуденное солнце, и девушки медленно пошли по гравийной дорожке. За ними неслышно ступали Марк и Джексон, изредка переговариваясь о чём-то от скуки. Ни те, ни другие не вслушивались в беседы друг друга. Навстречу им, идущие в сторону дома, попались Вики и Хангён. После краткого приветствия, все пошли своими путями, но Дами показалось, что избегавшая до этих пор встреч и столкновения взглядами Цянь, посмотрела на неё смелее, и как будто с вызовом. Или это тоже последствия мнительности?
– Я заметила, - когда они отошли подальше, сказала Фэй, - что вы с сестрой как будто бы недолюбливаете друг друга?
– Дело в том, - едва не растерялась Дами, но вовремя опомнилась, - что у неё с Энди были очень… очень близкие отношения. – Сестра Дракона изобразила на лице смущение, пристыженность вездесущей и привязчивой жены. – Меня это настораживало, к тому же, Цянь держала себя тут хозяйкой…
– О, в этом нет ничего странного, - тронула успокаивающе руку Дами Фэй, - она из нас старшая сестра, а у Энди в доме женщины не было, кроме племянницы – Эмбер, но разве наша сорвиголова управится с домашними делами? Эмби это всё не интересно, она в организации домашнего очага ничего не смыслит.
– А у Цянь есть опыт? – дёрнула бровью Дами. Ей не хотелось теперь знать, какой опыт и в чём имеет эта бестия, негодяйка, что уводит её любовь!
– Ну… - Фэй наклонилась, шепнув по секрету: - У неё с покойным сыном Энди был роман, поэтому не наговаривай на неё лишнего, и не думай плохого. Она из-за этого-то Энди и стала почти дочерью. Но не стала, ведь Джаспер погиб. – Несмотря на то, что кое-что было известно Дами от Джина, она инсценировала получение новости.
– Вот как… Но как бы там ни было, Цянь не сделала ничего, чтобы подружиться со мной. Она надменная, - покривила душой кореянка. Если вспоминать её первые дни здесь, то именно Виктория пошла навстречу, пыталась помочь обвыкнуться приезжей молодой жене, старалась вести беседы и не давать скучать, но вот со стороны Дами не нашлось отклика. Она терпеть не могла покровительственный тон от женщин. Кто они такие? Королевы? Чтобы поучать и позволять Дами располагаться там, куда она ступила, как хозяйка. Нужно было давно поставить на место эту старшую дочь Уйгура, показать, что в её услугах не нуждаются, спровадить её в Синьцзян! Дами покосилась на Фэй. Только она из дочерей Отца Чана вела себя с госпожой
Неполные две недели всё так и длилось, в домыслах, угнетающих фантазиях, в сожалениях о чём-то и ярости на что-то. Дами плыла по течению, не зная, как ему сопротивляться и не очень понимая, куда оно несёт. Каждое дежурство Джина её лихорадило. Он был так близко, что можно потрогать и поговорить, но это недозволенно. Как давно они не были вместе! А тут и глазами нельзя многозначительно высказать чувства. Если бы отмотать назад и воспроизвести их последнюю встречу украдкой, то она не отпустила бы его так быстро, не прогнала, а даже через обиду и злость прижала к себе, затащила в постель, окунулась в наслаждение. А уж потом бы и рубила с плеча.
Под конец сентября Энди праздновал свой юбилей, ему исполнялось пятьдесят пять лет, и он, посоветовавшись с Дами, решил всем объявить о том, что они ждут прибавления в семье. Для Энди это была поразительная весть, каждый раз упоминая об этом, он преображался и теплее обычного смотрел на жену. Дами подыгрывала, но ей было всё равно, говорить или не говорить об этом многочисленному сборищу гостей. Рано или поздно все и так увидят округляющийся живот, но если Энди хочет признаться в этом – пожалуйста. Его будущее отцовство возносило куда-то ввысь, заставляло гордиться и ждать того самого семейного счастья, которого у него не было толком никогда, потому что всё променялось на борьбу за власть и деньги. И теперь, когда и то и другое имелось, глава синеозёрных мечтал приобрести последнее, чего ему не хватало – близких людей и любовь. Дами невольно задумывалась, доживёт ли её брат когда-нибудь до такого состояния, когда захочет вступить в брак и стать поздним папочкой? Смешно представить, но, наверняка, и об Энди никто и никогда бы не предположил подобного. С первой женой он быстро развёлся, а покойным сыном не занимался.
Гостей понаехало колоссальное число: и бизнесмены со всего Цинхая, и административно-партийные чиновники, и старейшины мелких этнических групп, влиятельных кланов, что содействовали каким-либо сделкам на своих землях, и бандиты с других провинций. Несколько главарей мафии приехало из Ганьсу, от лица хранителя императорского трона прибыл мужчина из Шэньси; появились двое парней из Юньнани, группа лиц с побережья – гуандунские и хайнаньские южане, шанхайцы, фуцзяньцы. Из криминальных авторитетов можно было собрать всю карту Азии: здесь были серьёзные типы из Монголии, Пакистана, Кыргызстана и Казахстана, некоторые из них на официальных основаниях партнёров по легальному рынку, некоторые под видом давних знакомых, хотя тоже были партнёрами по рынку, только уже теневому. От имени Дзи-си вновь заявился Эдисон Чен, но Сандо не купился на эту уловку, он упорно искал в толпе самого Великого Уйгура. Он интуитивно догадывался, что лучший друг не может не приехать на день рождения, но Дзи-си привык быть невидимкой, и прикрылся сыном, как посланником в своё отсутствие. Сандо скользил глазами по всем, кто приближался к Энди и разговаривал с ним, в некоторых впивался надолго и сверлил взором, но разгадать было невозможно. Не один десяток пожилых мужчин непонятного происхождения – полумонголы? полуханьцы? полуойраты? полууйгуры? полуказахи?
– вился и выпивал с Энди во время его торжества. Наёмник попытался применить другую тактику, он стал следить за взглядами детей Дзи-си. Не Эдисона, конечно – этот вышколенный отцовский пёс никогда не запалится. И вряд ли даст промах Хангён. Но вот Фэй, Цянь, Генри, Эмбер, Джексон… Фэй блуждала между Дами и Эдисоном, собранная и опускающая ресницы при шутках, смехе, провозглашении тоста. Ясно, эта гарпия тоже приучена выполнять команды. Цянь… не смотрела никуда, кроме Джина, как только появлялась возможность. От неё не дождёшься внимания к отцу. Сандо видел, как искренна девушка в чувствах, которые не в состоянии спрятаться. И за это она ему тоже нравилась. Дами умела приказывать себе и не смотреть на Джина, когда нужно, а Вики… возможно, ей просто нечего было бояться, но в глазах её столько неразделённой и невысказанной любви! Вольный брат дошёл до последней тройки. Генри и Джексон держались возле Эмбер, с ними незаметно, хвостом Генри, стояла Кристал. По лицу младшего, восьмого сына Дзи-си ползло еле заметное волнение. Уж не от присутствия ли родителя? Сандо, стоя за спиной Дами, минут десять неотрывно следил за этим квартетом, и сделал вывод: два инертных и инфантильных брата подчиняются сестре и руководствуются её велениями. Именно она притягивает их внимание и делает всё возможное, чтобы они сосредоточились на ней и не отвлеклись косым взглядом на отца. Эмбер – вот негласный лидер части потомства синьцзянца. Мысли и догадки поскакали дальше, и золотой вдруг озарился идеей: «А не может ли девятым сыном быть дочь-пацанка?». Сандо усмехнулся, продолжая размышлять: «Если бы уже не переспал с ней, то в эту минуту точно бы захотел, чтобы наверняка убедиться, что она в действительности не девятый сын, прячущий что-то в штанах. Но нет, теперь точно знаю, что она баба. Но способна ли баба свергнуть Дзи-си? Да и с какой стати, если она так крепко любит отца, и одна из немногих, кто отзывается о нём с добром». Думы прервал Энди, попросивший образовать тишину и взявший слово.